Данбар

Отчасти Данбар радовался, что ему не придется пережить муку общения с незнакомцем. Он стремился побыть наедине со своим безумием, даже при том, что одиночество лишь усугубляло это безумие. Возможно, когда-то наступит такой момент, когда сумбур в мозгах станет новым порядком или по крайней мере даст новую перспективу, какую получает пилот, когда направляет свой самолет сквозь вязкие тучи ввысь и внезапно вырывается из слепящего мрака на безмятежный свет верхних слоев атмосферы, и смотрит вниз, на море облаков под крылом, и может сразу окинуть взглядом плотную пелену, что недавно застила ему глаза. Да, именно вот чего он хотел, вот чего он отчаянно жаждал теперь.

Он был вынужден в спешке покинуть Наттинг из-за двоих мужчин, накануне вечером зашедших внутрь сарая. Он слышал, как они шепотом произносили его имя, и понял, что они охотились за ним. К счастью, он обнаружил пустоту между двух снопов сена, где и схоронился от любопытных лучей их фонариков. В одной половине сарая расположился загон с коровами, чье дыхание согревало воздух, в другой половине высились штабелями снопы сена. У стены напротив входа стоял трактор, пахнущий соляркой, землей и влажным металлом. Данбар проник сюда за несколько часов до появления двух головорезов и несколько раз быстро осветил помещение фонариком, понимая, что его свет скорее привлечет к нему ненужное внимание, чем поможет здесь осмотреться. Вскоре обследование местности в коротких вспышках фонарика выявило груду пустых мешков в углу рядом с трактором и удобный прогал между снопами, где он и устроился для ночлега. Он сбросил пальто, потяжелевшее от дождя, накрылся сухим мешком, а сверху расстелил пальто, точно одеяло, так, чтобы его тяжесть и тепло меховой подкладки ускорило приход сна, а наружная сторона успела бы за ночь высохнуть. В подобных обстоятельствах это можно было расценить как триумф домашнего уюта, но он был слишком голоден и слишком перенервничал, чтобы сразу заснуть, а когда дверь сарая распахнулась, ненадолго впустив внутрь шум бури, он пробудился с бьющимся сердцем. Поначалу он не разобрал их слов, но когда дверь снова закрылась и они зашагали в глубь сарая, прямо под его укрытием, он смог расслышать каждое слово.

– Данбар не стал бы стучаться в чужую дверь среди ночи, – произнес первый, чей голос показался ему очень знакомым. – Ему нравится рулить, он терпеть не может быть кому-то обязанным. Но даже если его приютили в одном из этих домов, было бы правильно вернуться сюда утром и порасспрашивать людей о старом маразматике, любителе пеших прогулок, который заплутал тут в грозу.

– У моих стариков тоже есть сарай на ферме в Техасе, но совсем не такой, – заметил второй.

– Охренеть как интересно, Хес! – подал голос первый. – Давай присядем, и ты мне расскажешь про сарай твоих родителей. Мы же именно за этим сюда приперлись, да? – И он презрительно хохотнул. – Проверь-ка кабину трактора. Может, он туда залез поспать.

Они походили под ним, заглянули в трактор, под брезент, накрывавший прицеп и плуг.

Ну конечно! Он наконец догадался. Англичанин был охранник Эбигейл… как там его… Кевин! Точно, Кевин! Противный брит, бывший спецназовец. Все телохранители когда-то служили в спецназе и теперь намеревались применить свои спецнавыки, чтобы лишить его разума, разбить вдребезги, точно глиняного голубя выстрелом влет. Это они умеют: оставлять людей в живых достаточно долго, чтобы те переживали свое психологическое уничтожение. Ну что ж, он не дастся им живым. Может быть, ему удастся сбросить со штабеля верхний сноп сена и сломать Кевину шею? Данбар вступит в схватку и будет биться до последнего вздоха.

– Наш дряхлый толстосум не смог бы взобраться на эту соломенную стену, – уверенно произнес Кевин. – Но полезай туда и убедись, что там никого. А я проверю говядину.

– Это не солома, а сено, и коровы не мясные, а дойные, – поправил его Хес, воспользовавшись преимуществом сельского происхождения.

– Да ты что! – недовольно пробурчал Кевин. – У нас тут что, Королевский, твою мать, сельскохозяйственный колледж? Ты что же, решил, что я разбираюсь в элитных коровах только потому, что работаю на одну такую, и не упущу возможности поучиться у настоя-я-ящего, мать твою, ковбоя!

У Данбара от волнения свело все мышцы, когда он услышал скрип сена под тяжестью карабкающегося наверх Хеса. Его лежбище находилось на полпути к вершине штабеля – снизу оно хоть и оставалось незаметным, но найти его было нетрудно.

Кевин брезгливо приблизился к стаду коров, ловя лучом фонарика остекленевшие от страха глаза животных. Возможно, ощущая его враждебный настрой, коровы забеспокоились, и их беспокойство быстро передалось всему стаду: две коровы громко замычали, а остальные начали биться о металлические воротца загона. Через мгновение где-то залаяла собака, за ней другая.

Как только Хес запрыгнул на верхний сноп, снизу раздался шепот Кевина:

– Слезай! Мы перебудили всю эту дурацкую ферму!

Хес, легко перемахивая со снопа на сноп, спрыгнул на пол.

– Наверху никого, – доложил он.