Данбар

Эбби подъехала поближе к павильончику.

– Вот что уместно! – сказала она. – Информационный центр! Потому что мы хотим получить от тебя четкую информацию, Питер!

– Но я же сообщил вам все, что мне известно!

– Вылезай из машины!

– Я не могу вылезти из машины. То есть посмотрите, какая ужасная погода: вырванные с корнем деревья горизонтально летают в воздухе – будет удивительно, если какой-нибудь экстремальный погодный канал не ведет прямой репортаж об этой буре…

– Вылезай, мать твою, из машины! – заорала Эбби. – Речь идет о жизни моего отца, и его жизнь может зависеть от крошечной детали, о которой ты забыл нам рассказать! А теперь вон отсюда!

Питер кое-как выбрался из машины, и его чуть не сбил с ног мощный порыв ветра.

– Аккуратнее, Питер! – сказал Кевин, положив руку ему на плечо и помогая зайти в павильончик. – Принеси виски! – обратился он к Хесусу.

– А, все ясно, – просиял Питер. – Будем веселиться! И зачем рассиживаться в унылом комфортабельном отеле, попивая коктейльчики в лаунж-баре с видом на озеро, когда можно расположиться на общественной автостоянке и на морозце приласкать любимую бутылку скотча, ни с кем ею не делясь? Ты, парень, мне по душе!

– Сядь, Питер, – попросил Кевин, – освободись от бремени забот. Я бы тоже отдохнул, ведь я с трех утра на ногах, занимаюсь поисками отца моей работодательницы. Два часа назад я стоял по пояс в снегу, ни хрена не видел, и знаешь, о чем я тогда подумал? Я подумал: если Питер дал нам ложную информацию, я его распну на хрен!

– Но я не дал вам никакой ложной информации! – воскликнул Питер. – Клянусь!

– Подержи-ка его за руки, Хес, – приказал Кевин.

Хесус заломил обе руки Питера за спину, перегнул через спинку скамейки и крепко сжал. Кевин открутил крышки с двух бутылок и начал лить виски из обеих Питеру на голову. Струи виски промочили его волосы, побежали по лицу, залились за воротник рубашки и на лацканы пиджака. Опустошив обе бутылки, Кевин отставил их в сторону и достал две полных.

– Как ты называешь это, сынок? – спросил Питер тоном полковника армии США, подняв лицо вверх и раскрыв рот, чтобы туда попало хоть немного из второй порции. – Пытка виски? Ее следует легализовать в рамках Женевской конвенции! – Не получив никакого ответа, Питер быстро сменил маску и заговорил голосом недовольного посетителя бара: – Уж не знаю, долго ли вы обучались на бармена, молодой человек, но позвольте напомнить вам ключевой принцип: вам потребуется стакан или любой иной сосуд для жидкости, шейкер, кокосовая скорлупа или, в вашем случае, два банановых листа, сшитых вместе хирургической нитью, которая используется для наложения шва на рану после того, как вы высосете из плеча пулю…

Кевин продолжал равнодушно выливать виски, бутылку за бутылкой, на Питера, в то время как Эбби, Меган и доктор Боб наблюдали за происходящим, расположившись вокруг павильончика.

Питер опять преобразился, на сей раз став шепелявым испанским стилистом:

– Ребяты! Долвен вам скавать, эфот коктейль не втыкает. Да и довоговато, и от него такой сумбув в голове.

– Заткнись, – приказал Кевин. – И ни слова не говори, если только тебе есть что сказать, где нам искать мистера Данбара!

– Но я же все уже сказал, – ответил Питер и приготовился зарыдать.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила Эбби, подняв серебряный пистолетик. Она направила ствол себе в висок и нажала на спусковой крючок – из ствола вырвалось тонкое газовое пламя. – Это газовая зажигалка «Харрикейн», разработанная как раз для таких погодных условий!

– Не забудем про штаны! – возвестил Кевин, обильно полив Питеру промежность, бедра и колени.

– Нет! – взмолился тот. – Прошу, нет, нет, нет!

Эбби присела на скамейку рядом с ним, нервно щелкая зажигалкой – и пистолетик то выпускал огненный язык, то заглатывал его внутрь.

– Итак, вчера ты пришел сюда с моим отцом, – произнесла она угрожающе.

– Как я и сказал, – закивал Питер, у которого вдруг возникли трудности с дыханием. – Мы расстались вон там… у большого дерева… Мы пожали друг другу руки… Я предупредил его, что перевал будет засыпан снегом. Почему вы мне не верите?

Но Эбби была так заворожена видом шипящего огненного пламени, что, казалось, не слышала Питера. Она приблизила зажигалку к его лицу.

– Клянусь, я говорю правду! – захныкал Питер.

– Я много раз видел, как люди ведут себя на допросах, – начал Кевин, – и он говорит правду!

Эбби закрыла зажигалку и провела горячим стволом по мокрым от виски волосам Питера.

– Ой! – завизжал тот. – Ты меня, твою мать, обожгла! Твой отец прав: ты – чудовище, жуткое чудовище!

– Да неужели? – усмехнулась Эбби. – Он так и сказал? – Она молча опустила пистолетик до середины живота Питера и, щелкнув спусковым крючком, подожгла край его рубашки.

– Разве это так необходимо? – промямлил доктор Боб. – Он сейчас говорит правду и вчера вечером говорил правду, потому что был психологически подготовлен к правдивым показаниям.

Питер тонко завизжал, когда трепещущее голубое пламя медленно расползлось по его рубашке и брюкам.