Данбар

Доктор Боб вымолил себе дозволение уехать из аэропорта отдельно от всех. Ему нужно было срочно переговорить со Стивом Когниченти. Он тщательно спланировал заранее даже этот звонок. Они уговорились созвониться в 23:15. У Стива как раз появится возможность уделить доктору Бобу минут пятнадцать: он будет возвращаться домой с ужина (на котором он присутствовал без жены), сидя на заднем сиденье лимузина, отгородившись от водителя стеклянной перегородкой. Прилетая в Нью-Йорк на «Глобал-один», доктор Боб обыкновенно ехал из аэропорта на корпоративном лимузине или, на крайний случай, заранее бронировал себе место в обычном микроавтобусе-шаттле, который скорее напоминал транспортное средство для перевозки отряда морских пехотинцев по разбомбленным улицам Могадишо, нежели размалеванный фургон из документального фильма по истории рок-музыки, – к счастью, его соседи были озабочены своими делами и не обращали на него внимания.

Хотя ему удалось пару часиков подремать в самолете, он за последнюю неделю так вымотался, что мечтал только об отдыхе. Если повезет, по приезде домой он просто рухнет на кровать, проспит часов десять кряду, а утром взбодрится таблеткой. Возможно, в разговоре с Когниченти его язык будет заплетаться, но ведь ему надо было сообщить тому только одну важную новость: Данбар снова в игре.

Часы показывали еще только 23:02, но Стив отличался фанатичной пунктуальностью, и доктор Боб позволил себе прикрыть глаза и дать мозгам покой. Он не мог думать ни о чем, о чем бы должен думать, что и хорошо, коль скоро он не в силах думать… За последнюю неделю он не переставая думал, думал… а теперь словно наткнулся на стену и оказался не в состоянии сформулировать ни одну мысль.

Черт! Наверное, он вырубился. Где это он? Он удивленно уставился на дешевенький пластиковый телефон, пищащий на черном кожаном сиденье рядом с ним. И тут вспомнил, что надо делать, и жадно схватил вибрирующую коробочку.

– Стив! – громко крикнул он в микрофон.

– Боб! Что с тобой? Ты заснул, что ли? Я уже собрался дать отбой.

– Нет, вовсе нет! – возразил доктор Боб. – Я только сел в машину, и мне пришлось доставать телефон из портфеля. Мы приземлились с небольшим опозданием.

И зачем я ему соврал, подумал доктор Боб. Врать так же виртуозно, как сестры Данбар, он не умел, полагая, что излишняя ложь только усиливает опасность ее разоблачения. В обычных обстоятельствах он бы признался, что заснул, но Когниченти сам создал вязкую атмосферу паранойи. Несмотря на все свое подчеркнутое дружелюбие, он производил впечатление человека, вечно выискивающего у собеседника слабые места, – так белый медведь простукивает лапой льдину в поисках притаившегося под ней детеныша котика.

– Как в Австрии? – поинтересовался Стив. – Вы поместили старика в надежную лечебницу, которую охраняют доблестные эльзасцы?

– Ну, все вышло не так, как планировалось, – промямлил доктор Боб, сразу заняв круговую оборону и забеспокоившись, не потребует ли Когниченти назад свои деньги.

– Как это?

– Флоренс нашла отца раньше нас и привезла его сюда.

– Это же провал, Боб! – холодно произнес Стив. – Мы так не договаривались. Данбар – один из самых упрямых переговорщиков на свете, нам надо было от него избавиться. Он будет в состоянии присутствовать на собрании в четверг?

– Ни под каким видом! – поспешил заверить его доктор Боб. – Он заблудился в горах Озерного края во время бури, плутал там три дня, без еды и без сна. Удивительно, как он вообще остался жив. Марк Раш видел его сегодня утром, и он говорит, у старика полное расстройство психики, и физически он измотан. Жаль, что нам не удалось обеспечить его безопасность. Флоренс вызвала полицию…

– Меня не интересует, что там у вас случилось, – перебил Стив. – Я привык смотреть всегда в одном направлении: вперед! После нашего разговора уничтожь мобильный, который ты сейчас держишь в руке. Я сделаю то же самое со своим.

– Но как же я с тобой свяжусь?

– Никак. Поговорим после завершения сделки о переуступке «Траста». Вот тогда мы встретимся и отпразднуем!

– Ладно, – сказал доктор Боб, которому еще ни разу в жизни не приходилось слышать столь безрадостное обещание что-то с ним праздновать. Но прежде чем он придумал, как завершить разговор на дружественной ноте, связь оборвалась.

– Ну и черт с тобой! – буркнул он, опустил тонированное стекло справа и швырнул «юникомовский» мобильник через четыре полосы шоссе под колеса мчащихся автомобилей.

* * *