Данэя

— Это же будет страшным нарушением этикета.

— Пусть — надо! Кстати, я, кажется, знаю, как на нее воздействовать: возьму с собой Дочь. И откладывать не буду: полетим в эту пятницу.

Дети возвращались домой всегда полные впечатлений и сразу начинали рассказывать и обсуждать увиденное и услышанное за день.

Пока вхождение в обычную земную жизнь давалось им легко. У обоих сразу появились постоянно окружавшие их товарищи, которые старались показывать и знакомить со всем, что они не могли увидеть вне Земли. Они расплачивались рассказами о Земле-2 и Большом космосе. Отношение к ним не только товарищей, но и педагогов было, конечно, особым: они были, все-таки, не такие, как все.

Они не торопились после занятий домой — появлялись лишь к ужину. Но заканчивать день вне привычной обстановки, без родителей, они бы не смогли.

… Сын был, казалось, не в своей тарелке — чем-то смущен.

— Со мной сегодня говорил сексолог, — после ужина сказал он Отцу наедине. — Спросил, не хочу ли я пойти к гурии. Разве это надо сразу?

— Нет: ты имеешь право подождать.

— Отец, а вообще — это обязательно?

— Все твои сверстники в первый раз имеет дело с гурией.

— Я бы не хотел этого совсем. Не могу относиться к гуриям, да и ко всем неполноценным, как все. Ты же сам говорил. Я ведь ношу имя Лал.

— Верно, Сын!

— Ну да! И потом: нужно ли так? Мне хочется, чтобы — как у вас: у тебя и Мамы. Это правильно?

— Думаю, да. Хоть, может быть, не для всех. Ты можешь делать, как захочешь.

— Понимаешь, хуже, что ребята пригласили меня сходить на эротические игры. В эту пятницу. Нужна какая-то серьезная причина, чтобы их не обидеть: я, все равно, с ними не пойду.

— В пятницу мы отправимся с тобой на рыбалку. Есть одно озеро: я был там незадолго перед отлетом на Землю-2. Вместе с Лалом. Для твоих товарищей этого, по-моему, достаточно.

— Да — вполне!

И он начал делиться с Отцом своими планами: облетать всю Землю, увидеть собственными глазами все ее уголки. И все растения. И всех животных: пока что ему больше всего понравилось в зоопарке.

— Но всех их мы туда брать не будем: по крайней мере, вначале, — привычно свел он под конец все к своей Земле-2.

46

На ракетодроме детского острова никого не было. О месте работы Евы Эя узнала там же по справочному компьютеру: в другой части острова, куда пришлось добираться аэрокаром.

На лужайке, как когда-то, босоногие дети в пестрых ситцевых трусиках делали с инструктором зарядку. Рядом, под деревом, сидела женщина. Повидимому, педагог — дожидалась конца зарядки, чтобы повести группу завтракать. Она не обращала внимания ни на садившийся аэрокар, ни на то, что Эя с Дочерью подошли к ней. Даже не повернула голову.

— Доброе утро! — поздоровалась Эя.

Женщина вздрогнула и подняла, наконец, голову. В глазах ее почему-то мелькнул ужас. Незнакомая.

— Эя?! — хрипловато спросила она.

— Ева! — Эя вдруг узнала ее — она была слишком не похожа на прежнюю Еву: осунувшаяся и худая, внешне много старше своих лет. Глаза — потухшие.

Было видно, что она в таком состоянии, когда ни о чем расспрашивать нельзя. А это так нужно сейчас!

«Спокойно!» — Эя напряглась: «Ничего: ты заговоришь».

— Это моя дочь. Ее зовут Дэя.

— Дочь… — в глазах у Евы что-то загорелось.

— Хочу показать ей детей на Земле. Ты поможешь?

— Да. Помогу, — глухо отозвалась Ева.

Она дала детям выпить сок и сразу повела в столовую.

Они завтракали там же, за отдельным столом. Ева угрюмо молчала, и Эя старалась ничем не выдать свое нетерпение.

— Поведи нас, пожалуйста, сначала к самым маленьким, — попросила она Еву, когда встали из-за стола.

— Замени меня, — сказала Ева помощнице-практикантке. И они пошли в ясли, к грудничкам.

— Маленькие! — широко раскрыла глаза Дэя. — Можно взять его на руки, сеньора?

— Только осторожно.

— Не бойся, Ева: она — все знает.

Кормилица передала Дэе младенца, и девочка бережно взяла его.

— Она держит умело! — заметила удивленно Ева.

Дэя крепко прижимала младенца к себе. Лицо ее побледнело, губы дрожали.

Ева молча посмотрела на кормилицу. Дэя отдала ей ребенка, подошла к матери. Голова ее была низко опущена.

— Что с тобой, девочка? — спросила еще ничего не понимающая Ева. Вместо ответа Дэя вдруг задохнулась рыданием.

— Малыш! Маленький! — прорвалось у нее сквозь плач. Ева схватила ее, прижала к себе.

— Не плачь, дочка, не плачь! Ну же! — Сумела успокоить ее — и только тогда отпустила. Повернулась сразу к Эе.

— Нам нужно поговорить! — глаза ее горели — это была снова прежняя Ева, с решительными, энергичными жестами.

— Очень нужно, Ева! Из-за этого я и прилетела.

— Пойдем: я сейчас не смогу сидеть — мне надо двигаться.

— А мне можно еще здесь остаться? — попросила Дэя.

— Если не будешь плакать. Да? — она ласково погладила девочку по голове.

— Не буду, — я обещаю.

— Ну, оставайся. Жди нас здесь. Когда проголодаешься, закажи обед: робот привезет его тебе в кабинет.

— Может быть, я пообедаю с ними? — Дэя показала на нянь.

— Нет, это — лучше не надо.

По мере того, как они удалялись от яслей, Ева все больше сникала снова. Но Эя не собиралась отступать, хоть первая и не начинала разговор.