Данэя

— Что ж: глаза боятся, руки делают. У нас ведь с собой все необходимые материалы.

— И это огромная дополнительная нагрузка для нас там, на чужой планете, где, мы даже не знаем, что нас может ожидать.

— Он тоже понимает это. Но все-таки, если — окажется возможным?

— Не знаю, Дан. Не знаю.

— Ты просто не хочешь?

Она улыбнулась:

— Не хочу? Ева дала мне подержать на руках ребенка. — Эя пристально посмотрела на Дана: — Не понимаешь? Он был такой маленький, теплый, и как-то удивительно пах. Я прижимала его к себе, мне было непонятно хорошо. Потом он вдруг улыбнулся, и я чуть не расплакалась. Ничего не могла понять. Но Ева сказала, что я смотрю на него так, как будто хочу дать ему свою грудь. И я почувствовала, что да: хочу.

— Ну, так…

— Но мы здраво должны отдавать себе отчет в наших реальных возможностях.

— «Нет» сказать легче всего!

— Что ж: не давши слова — крепись, а, давши — держись. Ты уже решил за себя, а я — нет. Не пытайся давить на меня, дайте оба мне подумать! Иди-ка ты к нему.

— Он спит уже: устал невероятно.

— Вряд ли. Все равно, оставь меня пока одну. И ложись потом. Я буду дежурить: мне не заснуть сегодня.

…Лал, действительно, не спал. Он сидел в салоне, бессильно опустив руки, с измученным лицом. Услыхав шаги, весь подобрался. Потом увидел, что Дан один, — снова сел в прежней позе.

— Что-нибудь решили? — спросил он, не глядя на Дана.

— Я — уже все. Ты задумал дело, не менее важное, чем освоение Земли-2. И я буду с тобой, как и сказал.

— Спасибо, старший брат. А она?

— Она — пока нет. Конечно, в ней все дело — мы-то родить не можем.

— Она категорически против?

— Нет: колеблется. Ее пугают неизвестность и опасения не справиться.

— Опасения справедливые.

— Да.

— Нас действительно ждет неизвестность. Мы не знаем, сумеем ли мы высадиться и жить на планете. Не знаем всего, что нам придется делать, насколько будем заняты, будет ли у нас оставаться сколько-нибудь времени и сил.

— Но все равно — это не менее важная задача.

— Не менее, — и отказаться можно лишь в том исключительном случае, когда будет абсолютно невозможно. Только тогда! Мы должны ее убедить.

— Не надо торопить ее: она может решиться?

— Ты так думаешь?

— Она повторила: «Ева дала мне подержать на руках ребенка».

— Да?! — выражение лица Лала сразу переменилось: исчезла смертельная усталость, оно просветлело. — Я пойду спать, Дан.

16

Несколько дней Эя молчала, большую часть времени не выходя из своей каюты. Они напряженно ждали.

Наконец, она сама предложила поговорить:

— Послушайте то, что могу сказать. Я сейчас не в состоянии принять окончательное решение: я еще ничего не знаю. Прежде хочу изучить все, что необходимо, чтобы вырастить ребенка. Пусть Лал поможет мне, чтобы успеть за оставшуюся часть полета. Если пойму, что смогу все делать, и если потом, на планете, не будет непреодолимых препятствий, я постараюсь дать положительный ответ. Но до этого — окончательного ответа вам не дам. Только так!

— Все правильно, сестра, — Лал протянул ей руку. — Когда мы начнем?

— Сегодня же.

… Дополнительная подготовка, которой они все занялись, по плотности программы мало отличалась от предполетной. Вынашивание, акушерство, педиатрию, питание и уход за маленьким ребенком они изучали весьма подробно. Воспитание, обучение, питание, болезни и гигиену детей более старшего возраста — лишь в общих чертах: сразу это не понадобится.

Информационное обеспечение, состоящее из материалов, данных Евой и взятых самим Лалом, было весьма мощным, включавшим буквально все, что имелось в этой области. Фильмы для педагогов и педиатров оказались не только ценным учебным пособием: вид детей, к которому все более привыкали Эя и Дан, и все чаще вызывавший их улыбку, Лал считал важнейшим средством воздействия на Эю.

В архиве находился и огромный запас программ: изготовления детской пищи, одежды, игрушек, других необходимых предметов. В продовольственном запасе было все, что можно использовать для детского питания. Кроме того, большие надежды Лал возлагал на взятых с собой коз и кур. Фонд информации обеспечивал и возможность обслуживания ребенка кибер-диагностом. Был и взятый Лалом огромный запас детской литературы: книги, книгофильмы, фильмы. И вся необходимая учебная информация и программы — от ясель до университета.

Эя была на редкость добросовестна: внимательно слушала, задавала Лалу уйму вопросов и потом долго еще сидела у экрана в своей каюте. Она сильно уставала вначале, но быстро втянулась, как-то сразу начав схватывать самое необходимое. К удивлению Лала, порой быстро находила существенную связь там, где он ее не видел. Через некоторое время даже понимала ряд вещей лучше его.

— Ну, что ты хочешь? — объяснял он Дану, успехи которого, несмотря на не меньшее старание, были скромней. — Она женщина — это у нее в крови. К счастью, наша эпоха не была настолько долгой, чтобы уничтожить в них материнский инстинкт.

По программе из архива они изготовили из резины большую, в натуральную величину, куклу: ее учились правильно держать, заворачивать, носить, купать. Слушали песни для детей, учились их петь.