Данте

После того, как я трахнул ее так сильно, что мы оба забыли, какой сегодня день, не говоря уже о том, почему мы ссорились ранее, Кэт лежит, положив голову мне на грудь, ее тело прижимается к моему, когда я провожу руками по мягкой коже ее спины.

— Данте? — шепчет она.

— Хм?

— Почему ты так злишься, когда я хочу верить, что ты хороший человек?

— У нас был этот разговор, Кэт, — говорю я со вздохом.

— Нет, мы поссорились из — за этого, и я не хочу еще одной ссоры с тобой. Я просто задаю вопрос.

— Я не знаю, сколько раз я могу сказать тебе одно и то же. Я нехороший человек.

— Но если я так думаю, то разве это не мое дело? Разве ты не можешь быть хорошим человеком, который иногда совершает плохие поступки?

Я целую ее в макушку:

— Однажды я разочарую тебя, котенок. Ты увидишь, на что я способен, потому что я такой, какой есть, и я не могу вечно скрывать эту часть своей жизни от тебя. И хотя я могу справиться с тем, что ты злишься и разочарована, я не хочу, чтобы ты меня боялась. Мне нужно, чтобы ты знала, что я за человек на самом деле, чтобы ты не сбежала, когда я сделаю что — то настолько плохое, что ты возненавидишь меня за это.

— Ты бы когда — нибудь причинил мне боль? — я хмуро смотрю на нее. Это сложный вопрос. — Я имею в виду, физически или намеренно.

— Нет.

— Ты причинил бы вред нашему ребенку?

— Конечно, нет.

— Ты когда — нибудь изменишь мне? — шепчет она.

— Никогда.

— Тогда я никогда не смогла бы ненавидеть тебя, — выдыхает она. — И я собираюсь продолжать верить, что ты хороший человек, что бы ты ни говорил.

Я разочарованно качаю головой:

— Ты самый упрямый человек, которого я когда — либо встречал.

— Ну, мне вроде как приходится выходить за тебя замуж. Если бы во мне не было моего упрямства, ты бы обошел меня стороной, Данте Моретти, — парирует она.

— Я действительно люблю своего дерзкого маленького котенка.

— Я тоже тебя люблю.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы быть хорошим человеком, как насчет компромисса?

— Хорошо, — она смотрит на меня, ее глаза полны доверия и любви, которых я не заслуживаю, и это только заставляет меня хотеть трахнуть ее снова.

— Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошим мужем и отцом, потому что если я смогу быть таким, то меня больше ничего не волнует. Но не проси меня всегда быть хорошим человеком. Хорошо?

— И хороший брат? — добавляет она.

— Тебе всегда приходится давить, не так ли?

— Но ты уже хороший брат.

— Прекрасно, и ты хороший брат. Итак, мы договорились?

— У нас сделка, демон, — она мягко зевает, прижимаясь щекой к изгибу моего плеча.

Глава 49

Данте

Звук моего мобильного телефона, вибрирующего на прикроватной тумбочке, пробуждает меня ото сна, и я внутренне стону, выпутываясь из тепла Кэт, чтобы ответить на проклятый звонок. Клянусь, если это не чрезвычайная ситуация, то тот, кто на другом конце провода, потеряет руку.

Кэт сонно бормочет, когда я откатываюсь от нее и сажусь на край кровати. Когда я вижу имя Максимо, мелькающее на экране, мое сердце замирает, потому что он ни за что не позвонил бы и не потревожил мою ложь.

— Привет, — отвечаю я на звонок.

— Я нашел его.

— Где?

— ЛА.

— ЛА? Серьезно?

— Я положил на него глаз прямо сейчас. Ты хочешь, чтобы я вернул его в Чикаго?

Я оглядываюсь на свою спящую жену:

— Нет. Я приеду к тебе. Не выпускай его из виду, пока я не приеду.

— Конечно. Я буду его тенью.

— Не показывайся ему на глаза. Я не хочу, чтобы он испугался до того, как я доберусь туда.

— Данте? — рявкает он, и я зажмуриваю глаза. Я устал и не могу ясно мыслить, потому что, если бы я был таким, я бы никогда не сказал ему этого. Он моя правая рука, и без него я бы пропал. Мне никогда не нужно указывать ему, что делать, он делает, это не задумываясь. Он мой брат в такой же степени, как и Лоренцо.

— Я знаю. Послушай, я буду там, как только смогу.

Я вешаю трубку и кладу телефон обратно на тумбочку, прежде чем скользнуть под одеяло. Кэт улыбается, когда я прижимаюсь грудью к ее спине и провожу рукой по ее набухшему животу. Я нежно целую ее в шею, и она мурлычет. Я ненавижу то, что мне приходится оставлять ее.

— Мне нужно уехать по кое — каким делам, котенок, — шепчу я.

— Куда? — спрашивает она, зевая.

— ЛА.

— Лос-Анджелес? — она переворачивается на спину. — Как долго тебя не будет?

— Я вернусь завтра. Я обещаю. Я не намерен затягивать все это дело дольше, чем необходимо.

— Могу я поехать с тобой?

Я качаю головой, и она озабоченно морщит лоб.

— Но Лоренцо будет здесь, и Тони все еще рядом. Они присмотрят за тобой, пока меня не будет.

— Но кто же о тебе позаботится? — она шепчет.

— Я могу позаботиться о себе, — напоминаю я ей.

— Данте? — выдыхает она. — Ты не можешь послать кого — нибудь другого? Разве Максимо или Лоренцо не могут поехать? Что, если ребенок родится раньше, а тебя здесь не будет?

— Кэт, ты знаешь, иногда мне приходится заботиться о вещах. Ребенок не родится раньше, но если это произойдет, я всего в нескольких минутах полета на самолете. Лоренцо должен остаться с Аней, а Максимо будет со мной. Кроме того, это то, что мне нужно сделать.

— Это опасно?

— Кэт, не делай этого. Я вернусь завтра.