Данте

— О нет, прекрасная сеньорита, это так же верно, как солнечный луч, который играет сейчас в ваших замечательных волосах, а плата за мою услугу — ты, дитя мое!

Сгорая от желания, Гери попытался обнять и поцеловать девушку, которую гнев сделал еще привлекательнее, но она так сильно оттолкнула его, что он зашатался и едва устоял на ногах. Прежде чем он успел оправиться от неожиданности, Лючии в комнате уже не было. Отвергнутый влюбленный поспешил покинуть место своего поражения.

Его несколько обескуражило поведение красавицы, которая сама стала на пути своего счастья, но рано или поздно — так, во всяком случае, надеялся молодой Спини — она все же одумается!

КОРАБЛЬ БЕЗ РУЛЯ И ПАРУСОВ

«Нужно исследовать и дать ответ на три главных вопроса.

Во-первых, необходима ли монархия для благосостояния мира? Во-вторых, по праву ли стяжал себе исполнение должности монархии народ римский? И в-третьих, зависит ли авторитет монархии непосредственно от Бога или же от служителя Бога, его наместника, Папы?

Если мы посмотрим на семью, цель которой — приготовить домашних к счастливой жизни, в ней должен быть один, кто регулирует и управляет (его называют отцом семейства), или должен быть тот, кто его заменяет… И его обязанность — править всем и предписывать его законы прочим… Если мы посмотрим на поселение, цель которого — взаимная поддержка как в делах личных, так и имущественных, то один должен управлять прочими, либо назначенный кем-либо посторонним, либо выделенный из среды соседей с согласия прочих. Иначе не только не будет достигнуто взаимное удовлетворение, но разрушится и все поселение, если некоторые пожелают выделяться над прочими. А если мы посмотрим на город, цель которого жить хорошо и в достатке, то должно быть одно управление… В противном случае не только не достигается цель гражданской жизни, но и сам город перестает быть тем, чем был. Если мы обратимся к тому или иному королевству, цель которого та же, что и города, при большей надежности его спокойствия, то должен быть один король, который царствует и правит, иначе жители этого королевства не только не достигают цели, но и само оно катится к гибели. Бесспорно, что весь человеческий род упорядочивается во что-то единое, как уже было показано выше: следовательно, должно быть что-то одно, упорядочивающее или правящее, и это „одно“ должно называться монархом или императором. Так, становится очевидным, что для благоденствия мира по необходимости должна существовать монархия или империя. Один владыка на Небе, один владыка на земле! Тогда, и только тогда, в мире воцарится спокойствие и восторжествует справедливость! Отдельные правители должны получать от монарха известную автономию, чтобы на земле процветал мир! Ведь народы, королевства и города имеют свои особенности, которые надлежит регулировать разными законами. И разумеется, иначе должны быть управляемы скифы, страдающие от великого неравенства дня и ночи, угнетаемые нестерпимой дрожью от холода, иначе — гараманты, обитающие под экватором и всегда имеющие дневной свет, уравненный с мраком ночи, а потому при чрезвычайной знойности воздуха не имеющие возможности прикрываться одеждами. Но следует понимать это так, что человеческий род, в соответствии со своими общими чертами, присущими всем, должен управляться монархом и общим для всех правилом приводиться к миру».

Данте Алигьери, склонившийся в своей убогой каморке в небольшом домике в Болонье, принадлежавшем чесальщику шерсти, над своими книгами и рукописями, задумчиво листал написанный на латыни трактат «Монархия»[56]. Это было его политическое кредо. С каким вдохновением писал он этот труд! И сколько осторожности ему пришлось проявить при его издании! Ведь открыто высказывать свое мнение — особенно по третьему вопросу, о происхождении монархии, — было далеко не безопасно, поскольку приверженцы и сторонники папства отстаивали свою концепцию, которая была выдвинута Григорием VII и впоследствии поддержана Иннокентием III и Бонифацием VIII. Эта концепция исходила из того, что император обязан своим саном Папе, равно как Луна получает свой свет от Солнца. В отличие от этого, Данте мужественно возразил:

«Ради блага истины я начинаю в этой книге состязание с теми, кто, движимые некоторой ревностью к Матери-Церкви, не ведают искомой ими истины. С ними я начинаю состязание в этой книге ради блага истины с тем почтением, которое благочестивый сын обязан оказывать отцу, которое благочестивый сын обязан оказывать матери, благочестивый в отношении Христа, благочестивый в отношении Церкви, благочестивый в отношении пастыря, благочестивый в отношении всех, исповедующих религию христианскую.

Мы вынуждены указать на то, что императорская власть возникла до папской, так что ее существование не обязано папской власти. Церковь и словом и делом должна следовать примеру Иисуса Христа, сказавшему о себе: „Царствие мое не от мира сего“».