Данте

Глубочайший смысл всей человеческой трагедии Данте – любви его к Беатриче, так же, как всей «Божественной комедии», – возвращение изгнанного человека и человечества в Рай: «Цель всего моего творения и всех его частей – вывести человека из состояния несчастного (Ада) и привести его к состоянию блаженному» (Раю); преодолеть в душе и в теле человека силу земного тяготения, влекущего вниз, силой тяготения обратного, влекущего вверх; победить порабощающий закон механики, необходимости, чудом свободы – полета. Дело Беатриче, дело любви, земное и небесное, – освобождение Данте, человека и человечества.

Ты сделала меня, раба, свободным...
Освободи же до конца...
Чтоб дух, от смертной плоти разрешенный,
К тебе вознесся, —

молится Данте[9].

«Величайший дар Божий людям – свобода», – скажет он и в «Монархии»[10].

Из всех даров, какими одарил
Творец свои созданья, величайший
И драгоценнейший, – свобода воли,
Которая всем существам разумным,
И только им одним, была дана, —

скажет он и в «Комедии»[11].

Самое свободное и освобождающее в мире, потому что самое легкое и закон мирового тяготения наиболее побеждающее, – Дух. Вот почему первое слово Сына, обращенное к людям, слово о Духе Освободителе:

Дух... послал Меня... проповедовать пленным освобождение... отпустить измученных (рабов) на свободу (Лк. 4, 18).

Вот почему, по Иоахимову «Вечному Евангелию», в Первом Завете Отца – закон; во Втором Завете Сына – любовь, а в Третьем Завете Духа – свобода[12].

Бог есть Отец: таков второй, позднейший, религиозный опыт человечества, а первый, изначальный: Бог есть Мать. Прежде, чем Богу сказать и услышать от Него: «Отец», – люди сказали Ему и от Него услышали: «Мать».

Как утешает кого-либо Мать... так утешу Я вас (Ис. 66, 13).

Это было в начале и, может быть, будет в конце. Будет Утешителем Дух, в явлении Духа-Матери. Бога Отца люди помнят, а Бога Мать забыли и тщетно стараются вспомнить в поклонении земной Матери Сына, Деве Марии. Данте первый вспомнил Мать. Лучше, чем кто-либо, мог бы он понять это «незаписанное» в Евангелии слово Господне, Аграфон:

Матерь Моя – Дух Святой.
Mater mea, Spiritus Sanctus.
Ile muter mou to agion pneuma[13].

Религиозный путь Данте – путь всего человечества: от Матери к Сыну в прошлом, а в будущем обратно – от Сына к Матери.

Antiquam exquirite Matrem,
Матери древней ищите, —

этот ветхий и новый, вечный завет Виргилия и всего дохристианского человечества исполнил Данте.

Две любви к Беатриче соединяются в сердце его, – та, которою жених любит невесту, и та, которою сын любит мать.

...Я обратился к той,
Которая вела меня... и так,
Как матерь к сыну, бледному от страха,
Спешит, она ко мне на помощь поспешила[14].

Это в середине пути; это и в начале:

...От жалости ко мне она вздохнула
И на меня взглянула молча так,
Как смотрит мать на бредящего сына[15].

В тайне божественного материнства соединяется для Данте Беатриче с Пресвятою Девою Марией:

Дал ей Всевышний воссесть
В небе Смиренья, там, где Мария[16].

Это в первом видении Рая, около 1292 года, вскоре по смерти Беатриче, и через двадцать восемь лет, около 1320 года, в последнем видении, – то же. Солнечно-желтым сердцем, «Вечная Роза», Rosa Candida, Rosa sempiter na[17], цветет под солнцем вечной Весны, в Огненном небе, Эмпирее, Сонмы Блаженных, неисчислимые, образуют ее лепестки. В первом, высшем круге их, – Дева Мария; у ног Ее – Ева, «древняя Матерь», Mater antiqua; эта «род человеческий ранила, – та исцелила». А в третьем круге, у Евиных ног, – Беатриче[18]. Но в этих трех Одна – Матерь-Дух. Если этого Данте еще не знает наяву, то «уже видит, как бы во сне», quasi come sognando, gia vedea[19].

Теми же почти словами, какими Ангел Благовещения говорит Деве Марии:

Дух Святой найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя (Лк. 1, 35), —

Данте говорит о Беатриче:

Сила Божия нисходит на нее... Дух Небесный...
...Вот для чего создана была она от вечности[20].

Теми же почти словами говорит Данте о ней, какими Символ Веры говорит о Христе: