Данте Алигьери

В Джеммином случае обычай мог соблюдаться только наполовину из-за парализованного отца, который оставался прикованным к постели. Мать же, картинно прокричав приветствие подъехавшему зятю и его друзьям, честно покинула дом. Среди гостей, конечно же, оказалась Лаиса, которая тут же заняла наблюдательный пост. Оставалось ведь еще самое интересное — первая брачная ночь и все с ней связанное.

Молодой муж с интересом послушал ритуальные вопли и причитания Джеммы, собрался уже идти в спальню, но тут из-за угла явился с поздравлениями старый друг и собутыльник — Форезе Донати. Он только вернулся из путешествия, оттого и не присутствовал ни в церкви, ни на пиру.

— Ну что, дружище, смотрю, и ты уже настигнут кровожадным Гименеем? Теперь уж не испить нам пенной чаши за здравие поэтических кумиров!

— Тебе наличие твоей Неллы, помнится, не особенно мешало испивать чаши и прочие емкости, — возразил Данте.

Складки жира на боках толстяка заколыхались от смеха:

— Ха, сравнил! Моя Нелла подверглась неукоснительному мужнему воспитанию, прежде чем стала таким совершенством! А твоя женушка строптива и упряма, как стадо коз. Я ведь брат ей, хоть и не родной, с детства ее знаю. Если уж что решила, — сам черт ей не страшен. Затаится и будет добиваться своего.

— Ты еще намереваешься изливаться в речах или, может, все-таки выпьем? — прервал его Данте.

Форезе удивленно пожал плечами:

— Разве тебе не интересен нрав женщины, на которой ты женился?

— В мире есть много более увлекательных и поучительных вещей. Вот, например: какие вина предпочитают в этом доме? И сильно ли они уступают божественному нектару несравненного Гвиди? — С этими словами новоиспеченный супруг потянулся к кубку.

Лаиса прямо умирала от любопытства. Удержится брачное торжество подруги в рамках приличия или нет? Пока что все балансировало на грани, как, впрочем, и поведение самой Лаисы, которой давно пора было отправиться домой. Уже спускались сумерки, а молодой муж все еще праздновал с друзьями свою свадьбу, игнорируя жену, дожидающуюся его в спальне. Скитаясь по залам и коридорам просторного дома Донати, заботливая подруга не выдержала и постучала в спальню Джеммы.

— Я осмелилась побеспокоить тебя, кариссима, лишь потому что знала: ты все еще одна. Твой супруг продолжает возлияния за столом. Ну а я — я решила поддержать тебя — кто же поймет нас, женщин, как не подруги детства!

— Да я как-то особенно не нуждаюсь в понимании. — Джемма настороженно прислушивалась к звукам за дверью.

— Думаю, он появится еще не скоро, ты можешь отдохнуть, дорогая, даже подремать, — щебетала Лаиса со всей доброжелательностью, какую только можно выразить голосом. У Джеммы не оставалось никакого шанса поссориться с осточертевшей товаркой и найти повод выгнать ее. Бедная новобрачная уже была готова устроить пожар, или обморок, или истерический припадок, но все это только бы обрадовало добрую Лаису, которая с радостью разнесла бы сплетни по всей Флоренции.

«Пресвятая Дева, помоги!» — мысленно попросила Джемма и с радостью услышала у ворот грубый голос Лаисиного мужа, спрашивающего у конюха:

— Моя-то не у вас? Загулялась совсем, ночь уж на дворе, дети плачут!

Покровительственное добродушие вмиг слетело с лица Лаисы.

— Бегу, бегу! — зашептала она, ощупывая голову в поисках капора, который лежал на Джемминой кровати. Джемма с нежнейшей улыбкой подала его подруге:

— Беги, а то, не ровен час, побьет.

— Да что ты, он меня пальцем не трогает, — уныло пробубнила Лаиса и нерешительно двинулась навстречу любящему супругу.

Шаги затихли на лестнице. Джемма снова начала обеспокоенно прислушиваться, однако гомон мужских голосов и хохот, доносящийся из каминной залы, не думал стихать. Молодая жена промаялась еще немного и кликнула служанку:

— Передай господину Алигьери привет от моего брата Корсо. Только так, чтобы никто не слышал.

Служанка послушно убежала.

«Неужели сработает?» — думала Джемма. Ей стало горько, но больше ждать было нельзя, иначе жизнь супругов Алигьери заинтересовала бы уже не только Лаису.

Сработало. До девичьей спальни донеслись затихающие голоса гостей. Вскоре за дверью послышались шаги. Молодая жена глубоко вздохнула и застыла в самой красивой, на ее взгляд, позе.

Глава двадцатая БРАЧНАЯ НОЧЬ

Все случилось вовсе не так, как представляла себе Джемма, — без таинственности и нежности — быстро и грубо. Самое обидное, что молодой муж, не пожелав перемолвиться с ней ни словом, тут же собрался уходить.

— Что же это такое?! — в отчаянии спросила его молодая женщина. — Я знаю, ты пишешь стихи о куртуазной любви. Почему же в жизни ты совсем другой?

— Смотря в какой жизни, — холодно ответил ей мессир Алигьери, — куртуазная любовь не предназначена для жен, моя дорогая. Я не смогу дать ее тебе, даже если ты десять раз пожалуешься на меня своему отвратительному братцу.

Джемма смутилась: