Данте Алигьери

— Всего-то в соседний квартал, — сказала мадонна Алигьери, а сама подумала: «Жаль, что не в соседний город».

— Ну все равно, уже на пять минут не заскочишь, — посетовала подруга. Огляделась по сторонам и прибавила вполголоса: — Простынку-то зачем повесила, будто деревенская? Сейчас во Флоренции уж никто давно не вешает. Меня бы спросила, я все знаю, как надо делать.

— Может, потому не вешают, что порядочных девушек не осталось, — предположила Джемма, — а я вот решила не нарушать… обычая предков.

— Ну не расстраивайся, ничего дурного в этом нет, — утешила Лаиса, — ну, с Богом! Счастья тебе не желаю. Плохая примета, да ты и так счастлива будешь, я знаю. А вот пожелаю-ка тебе не забывать своих добрых подруг.

— А тебе желаю, чтобы Бог вознаградил тебя за твою доброту, — не осталась в долгу Джемма. Повозка тронулась.

Глава двадцать первая ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

Для тех, кто знаком с биографией Данте поверхностно, часто вызывают удивление занятия поэта политикой. Но это довольно закономерно для профессионального юриста, коим он являлся. Гораздо неожиданнее кажется его другая профессиональная стезя, о которой уже знают немногие. Наш герой принадлежал к медицинскому цеху, а точнее — фармакологическому, то есть цеху аптекарей.

Понадобилось ему это по двум причинам. Во-первых, во Флоренции тех времен принадлежность к какому-либо ремесленному цеху давала неплохие бонусы к политической карьере. Влияние торговцев и ремесленников постоянно росло, из их среды все чаще выделялись люди, добивавшиеся управления общественными делами.

Один из старейших флорентийских цехов — цех купцов Калимала — образовался еще в конце XII века. Он получил название от переулка между Меркато-Веккьо и Меркато-Нуово (соответственно, Старым и Новым рынком). Именно там размещались склады и лавки этих купцов. Купцы Калимала торговали и давали деньги в рост. Из цеха Калимала выдвинулись крупные банкиры, имевшие сеть контор от Малой Азии и Северной Африки до Британских островов. Позднее начали формироваться цехи других профессий — судей, нотариусов, суконщиков, торговцев шелком, затем врачей и аптекарей и меховщиков. Перечисленные семь цехов (вместе с Калимала) назывались старшими, они постепенно приобретали все большее влияние и к времени, когда жил наш герой, играли важную роль в управлении городом, тесня старую родовую аристократию. Первое ее ущемление произошло в середине XIII века, когда приняли так называемую «народную конституцию». Но окончательный и сокрушительный удар нанесли в 1293 году «Установления справедливости» авторства уже упоминавшегося Джанно делла Беллы. После принятия этого документа нобили и гранды оказались чуть ли не персонами нон грата. В случае нарушения законов их наказывали более жестоко, чем простых горожан, а к политической власти они и вовсе перестали допускаться, поскольку необходимым условием для управления флорентийской коммуной стала принадлежность к какому-либо ремесленному цеху. Разумеется, обходные пути существовали. Никто не запрещал нобилям записаться в тот или иной цех. Таким образом они снова могли стать полноценными гражданами. В цехи принимали без проблем, даже просто формально. Например, родственников тех, кто на самом деле занимался ремеслом или торговлей, или спонсоров.

Данте возмущался всей этой ситуацией и обвинял в предательстве Джанно делла Беллу, который происходил из старинного аристократического рода. При этом род Алигьери как раз не считался особенно знатным. Члены рода Данте ни разу не попали ни в один из списков магнатов, никогда не рассматривались в качестве грандов. Как пишет в своей биографии Данте Илья Голенищев-Кутузов: «По роду своих занятий отец Данте и его дядья мало чем отличались от граждан-пополанов. Их благородное происхождение было как бы их частным делом».

Было бы логично предположить, что Данте записался в цех после принятия «Установлений справедливости», дабы обезопасить себя и упрочить свои позиции, но исследователи считают, что произошло это значительно раньше. Видимо, наш герой был очень сильно нацелен на политическую карьеру и искал любые возможности для поднятия своего рейтинга, а членство в ремесленном цехе такую возможность давало. Но ведь многие обходились формальным членством, а Данте всерьез занялся изучением медицины. И почему он, изучая в университете юриспруденцию, выбрал цех аптекарей, а не нотариусов?