Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Данте уже готов, поддавшись страху, повернуть назад, куда угодно, только не в этот город, так сильно он его пугает, умоляя Вергилия не оставлять его одного. Тот успокаивает, говоря, что Пославший его настолько силён, что отнять пути, которым они идут, не в силах никто, поэтому поэту ничего не грозит; ему не стоит оставлять надежды. В сгущающемся мраке ночи он клянется и дальше блюсти поэта.

Cos`i sen va, e quivi m'abbandona
lo dolce padre, e io rimagno in forse,
che s`i e no nel capo mi tenciona. [111]

Udir non potti quello ch'a lor porse;

ma ei non stette l`a con essi guari,
che ciascun dentro a pruova si ricorse. [114]

Chiuser le porte que» nostri avversari

nel petto al mio segnor, che fuor rimase
e rivolsesi a me con passi rari. [117]

Li occhi a la terra e le ciglia avea rase

d'ogne baldanza, e dicea ne» sospiri:
«Chi m'ha negate le dolenti case!» [120]

Ушел благой отец, и одинокий

Остался я, и в голове моей
И «да», и «нет» творили спор жестокий. [111]

Расслышать я не мог его речей;

Но с ним враги беседовали мало,
И каждый внутрь укрылся поскорей, [114]

Железо их ворот загрохотало

Пред самой грудью мудреца, и он,
Оставшись вне, назад побрел устало. [117]

Потупя взор и бодрости лишен,

Он шел вздыхая, и уста шептали:
«Кем в скорбный город путь мне возбранен!» [120]

Вергилий идёт парламентёром в городские ворота, но вскоре появляется оттуда ни с чем. То ли начальства нет на месте, то ли высочайшее указание не дошло вовремя – неизвестно. Данте обуреваем бурей чувств, оставшись один, но враги немногословны и отсылают мудреца назад. Он пребывает в недоумении, не понимая, почему их не пускают в скорбный город.

E a me disse: «Tu, perch'io m'adiri,
non sbigottir, ch'io vincer`o la prova,
qual ch'a la difension dentro s'aggiri. [123]

Questa lor tracotanza non `e nova;

ch'e gi`a l'usaro a men segreta porta,
la qual sanza serrame ancor si trova. [126]

Sovr'essa vedest`u la scritta morta:

e gi`a di qua da lei discende l'erta,
passando per li cerchi sanza scorta,
tal che per lui ne fia la terra aperta». [130]

И мне он молвил: «Ты, хоть я в печали,

Не бойся; я превозмогу и здесь,
Какой бы тут отпор ни замышляли. [123]

Не новость их воинственная спесь;

Так было и пред внешними вратами,
Которые распахнуты поднесь. [126]

Ты видел надпись с мертвыми словами;

Уже оттуда, нисходя с высот,
Без спутников, идет сюда кругами
Тот, чья рука нам город отомкнет». [130]

Искушенный в подобных оборотах событий, Вергилий старается ободрить Данте, уверяя, что гарантии их безопасности дала такая Защитница, выше которой нет. Он увещевает поэта не обращать внимания на провокации стражи, уверяя, что им на подмогу от врат Ада идёт Всемогущий; как только он появится, конфликт будет разрешен.

По церковной легенде, когда Христос сходил в Ад, чтобы вывести оттуда души ветхозаветных праведников, дьяволы преградили ему путь, но Христос разбил адские врата, которые с тех пор остались открытыми.

Эта ситуация живо напомнила мне стихи выдающегося поэта: