Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

Поворачивали дула
В синем холоде штыков,
И звезда на нас взглянула
Из-за дымных облаков.
Наши кони шли понуро,
Слабо чуя повода.
Я сказал ему: – Меркурий
Называется звезда.
Перед боем больно тускло
Свет свой синий звезды льют…
И спросил он:
– А по-русски
Как Меркурия зовут?
Он сурово ждал ответа;
И ушла за облака
Иностранная планета,
Испугавшись мужика.
Тихо, тихо…
Редко, редко
Донесется скрип телег.
Мы с утра ушли в разведку,
Степь и травы – наш ночлег.
Тихо, тихо…
Мелко, мелко
Полночь брызнула свинцом, -
Мы попали в перестрелку,
Мы отсюда не уйдем.
Я сказал ему чуть слышно:
– Нам не выдержать огня.
Поворачивай-ка дышло,
Поворачивай коня.
Как мы шли в ночную сырость,
Как бежали мы сквозь тьму —
Мы не скажем командиру,
Не расскажем никому.
Он взглянул из-под папахи,
Он ответил:
– Наплевать!
Мы не зайцы, чтобы в страхе
От охотника бежать.
Как я встану перед миром,
Как он взглянет на меня,
Как скажу я командиру,
Что бежал из-под огня?
Лучше я, ночной порою
Погибая на седле,
Буду счастлив под землею,
Чем несчастен на земле…
Полночь пулями стучала,
Смерть в полуночи брела,
Пуля в лоб ему попала,
Пуля в грудь мою вошла.
Ночь звенела стременами,
Волочились повода,
И Меркурий плыл над нами —
Иностранная звезда.

В разведке.

Михаил Светлов (Шейнкман; 4 июня 1903– 28 сентября 1964 года)

Как это было:

Келья была небольшая, но светлая; за зарешеченным окном синело небо Франции; дверь, окованная железом, была заперта снаружи. На кровати, съёжившись, лежал Ардженти, плача от бессилия. Рубцы от трости саднило, они начинали чесаться.

Со стуком раскрылась дверь, в келью вошёл падре Филиппо с тростью в руке, при виде которой Ардженти заплакал навзрыд, растирая слёзы по грязному лицу.

«Сын мой» – сказал падре твёрдым голосом: – «Слезами горю не поможешь. Запомни: самое страшное – ощущение бессилия. Ты сейчас встанешь, мы пойдём в баню, умоемся, облегчим твои страдания, смажем раны целительной мазью. Потом мы приступим к занятиям. Ежедневно, четыре часа до обеда, затем четыре часа после обеда, я буду обучать тебя наукам, необходимым для поступления в университет. После этого ты четыре часа будешь заниматься самостоятельно, выполняя мои задания».

«Никуда я не пойду» – упрямо пробормотал Ардженти: – «Отвези меня домой…».

Свист хлыста заставил его съёжиться, удары сыпались на спину и плечи, вызывая резкую боль. Ардженти свернулся клубком, тихо, сдавленно всхлипывая.