Читаем Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I полностью

На берегу поэт видит толпу людей, сидящих в сжигающей пыли – засыпанных снегом. Вергилий поясняет, что здесь казнятся ростовщики. Они сидят над самым обрывом, на границе той области, где караются обманщики. Путники идут, песка и жгучих хлопьев избегая – избегая рыхлого снега. Толпа людей, сидящая близ пропасти и заметаемая снегом – торосы на берегу реки, или прибрежные кусты, постоянно колеблющиеся от ветра. На небе это – созвездия, на сегодня не присутствующие на Звёздных Картах, так как все известные на то время созвездия Северного Звёздного Неба, путники уже обошли и назвали. Данте дополняет картину, упоминая и об отмененных созвездиях (и забытых), которые побывали в своё время на Звёздных Картах, но не прижились, или были изгнаны. Вергилий говорит Данте, что пока он будет договариваться с паромщиком, тот может побеседовать с толпой на берегу, только коротко, паром ждать не будет.

Cos`i ancor su per la strema testadi quel settimo cerchio tutto soloandai, dove sedea la gente mesta. [45]Per li occhi fora scoppiava lor duolo;di qua, di l`a soccorrien con le maniquando a» vapori, e quando al caldo suolo: [48]non altrimenti fan di state i canior col ceffo, or col pi`e, quando son morsio da pulci o da mosche o da tafani. [51]Poi che nel viso a certi li occhi porsi,ne“ quali „l doloroso foco casca,non ne conobbi alcun; ma io m'accorsi [54]И я пошел еще раз над обрывом,Каймой седьмого круга, одинок,К толпе, сидевшей в горе молчаливом. [45]Из глаз у них стремился скорбный ток;Они все время то огонь летучийРуками отстраняли, то песок. [48]Так чешутся собаки в полдень жгучий,Обороняясь лапой или ртомОт блох, слепней и мух, насевших кучей. [51]Я всматривался в лица их кругом,В которые огонь вонзает жала;Но вид их мне казался незнаком. [54]

Данте один подходит к толпе, находящиеся в которой всё время отгребают снег, как песок и стряхивают падающие сверху снежинки; глаза их полны скорби о былом величии. Забытые созвездия поглощены другими – заметены звёздным снегом. На Земле это – кусты, стряхивающие снег на ветру, и скребущие по нему своими ветвями; ток из их глаз – постоянно колеблющиеся ветки, как бы текущие. Блохи, слепни и мухи – другой образ постоянно жалящего снегопада, на небе – знакомый образ разноцветных звёзд. Огонь вонзает в их лица жала – снежинки падают на лица, при этом от мороза лица краснеют и синеют.

Поэту незнаком их вид – эти созвездия уже не присутствуют на Звёздных Картах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука