Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том I

E «Se miseria d'esto loco sollo
rende in dispetto noi e nostri prieghi»,
cominciò l'uno «e «l tinto aspetto e brollo, [30]

la fama nostra il tuo animo pieghi

a dirne chi tu se», che i vivi piedi
così sicuro per lo «nferno freghi. [33]

Questi, l'orme di cui pestar mi vedi,

tutto che nudo e dipelato vada,
fu di grado maggior che tu non credi: [36]

nepote fu de la buona Gualdrada;

Guido Guerra ebbe nome, e in sua vita
fece col senno assai e con la spada. [39]

L'altro, ch'appresso me la rena trita,

è Tegghiaio Aldobrandi, la cui voce
nel mondo sù dovrìa esser gradita. [42]

E io, che posto son con loro in croce,

Iacopo Rusticucci fui, e certo
la fiera moglie più ch'altro mi nuoce». [45]

«Увидев эту взрыхленную гладь, —

Воззвал один, – и облик наш кровавый,
Ты нас, просящих, должен презирать; [30]

Но преклонись, во имя нашей славы,

Сказать нам, кто ты, адскою тропой
Идущий мимо нас, живой и здравый! [33]

Вот этот, чьи следы я мну стопой, —

Хоть голый он и струпьями изрытый,
Был выше, чем ты думаешь, судьбой. [36]

Он внуком был Гвальдрады именитой

И звался Гвидо Гверра, в мире том
Мечом и разуменьем знаменитый. [39]

Тот, пыль толкущий за моим плечом, —

Теггьяйо Альдобранди, чьи заслуги
Великим должно поминать добром. [42]

И я, страдалец этой жгучей вьюги,

Я, Рустикуччи, распят здесь, виня
В моих злосчастьях нрав моей супруги». [45]

Определюсь с Днепровскими порогами, начиная снизу по течению. Первый снизу порог – Вольный, отождествлённый мной с Джордано Бруно.Вольный – насколько ярко это отождествление, настолько и слабо, если сравнить его с мятежной личностью этого вольнолюбивого католического священника! Следующий за ним – порог Лишний, третий – Будиловский, четвёртый – Волнягский.

Одна из теней взывает к Данте, умоляя не презирать их, кровавых обликом и разорванным на клочья. Её выдаёт имя – Яков, по которому называли «якобитами» сторонников изгнанных королей Англии. В нескольких сжатых строках поэт воссоздаёт перед нами историю «проклятых» английских королей – Стюартов, одного из которых он называет Якопо Рустикуччи (деревенщина). Жаль, что М. Л. Лозинский не вставил имя Яков в перевод, ведь речь идёт о короле, давшим имя движению «якобитов». Только что поэту встречался сэр Брунетто, долго живший в Англии; об этой стране речь пойдёт и дальше. Это – хороший знакомый Данте, о судьбе которого он интересовался у Чакко. Он идёт между двумя другими тенями; ему соответствует порог Будиловский.

Из академической статьи: