Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Это всё впереди, а сейчас Данте, сдав Францию – Флоренцию, бежит. Война, окутанная пушечным дымом, пришла в Европу, где кипит бой жесток и разъярен – как и всякий бой с применением огнестрельного оружия, перед складом готовой продукции которого стоят сейчас путники. Ванни Фуччи растравляет раны поэта, недавно покинувшего разорённую Флоренцию. Он не договаривает до разгрома Наполеона, желая сильнее его уязвить, но и не лукавит – души в Аду не могут врать и лукавить, этим занимаются только бесы.

Как это было:

Кардинал, войдя в кабинет, покорно склонился к стопам папы Пия VI. Тот, благословив кардинала, дал знак ему подняться; встав, кардинал стал вровень с папой, сидевшем в кресле.

«Сын мой, Грегорио» – начал папа: – «Какие новости на этот раз? Что-то давно не было хороших новостей».

«Падре» – начал кардинал Кьярамонти: – «Порадовать нечем. Китай и Япония потеряны для Святого престола. Император герметизировал эти и прилегающие страны; все иностранные послы, дипломаты и миссионеры выдворены из пределов Китая и Японии, многие поплатились жизнью, число казней очень велико. Все сношения теперь ограничиваются только областью торговли, на выделенных территориях при морских портах; не допускается даже розничной торговли, только оптовый обмен в таможнях. Мореплаватели и купцы не имеют права покидать пределы отведенных резерваций под страхом смерти».

«А что же там Маттео?» – поинтересовался папа: – «С ним-то что случилось? Последнее время от него приходила какая-то странная информация, ничего не было понятно. Создалось впечатление, что он отпал от христианства».

«Да, падре» – подтвердил кардинал с сокрушенным видом: – «Мы давно хотели его оттуда отозвать, либо физически устранить, но наши попытки неизменно заканчивались провалом, а теперь это стало совершенно невозможно. К нашему глубокому сожалению, архиепископ Риччи проявил себя, как ярый янсенист. Он возомнил себя новым пророком, новым богом, создателем новой религии. Став евнухом, он обрёл безграничное влияние на императора, именно ему мы обязаны тем процессам, которые там происходят».

«Новым богом, пророком?» – с сомнением пробормотал папа: – «И как же его там называют?».