Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Ed elli a me: «Se tu vuo» ch'i» ti porti
là giù per quella ripa che più giace,
da lui saprai di sé e de» suoi torti». [36]

E io: «Tanto m» è bel, quanto a te piace:

tu se» segnore, e sai ch'i» non mi parto
dal tuo volere, e sai quel che si tace». [39]

Allor venimmo in su l'argine quarto;

volgemmo e discendemmo a mano stanca
là giù nel fondo foracchiato e arto. [42]

Lo buon maestro ancor de la sua anca

non mi dipuose, sì mi giunse al rotto
di quel che si piangeva con la zanca. [45]

И он мне: «Хочешь, чтоб тебя я снес

Вниз, той грядой, которая положе?
Он сам тебе ответит на вопрос». [36]

И я: «Что хочешь ты, мне мило тоже;

Ты знаешь все, хотя бы я молчал;
Ты – господин, чья власть мне всех дороже». [39]

Тогда мы вышли на четвертый вал

И, влево взяв, спустились в крутоскатый
И дырами зияющий провал. [42]

Меня не раньше отстранил вожатый

От ребр своих, чем подойдя к тому,
Кто так ногами плакал, в яме сжатый. [45]

На Звёздном Небе путники подошли к созвездию Жертвенник [Рис. А. XIX. 1]. Созвездие Жертвенник «висит» на иллюстрированной Звёздной Карте вверх ногами, под ним горит огонь также вверх ногами. На Земле дух, к которому они подошли, ногами плакал, в яме сжатый – корка папье-маше, обсыхая и твердея, сдавливает жертву, при этом из неё испаряются, дымят и горят компоненты клея.

Данте снова возвращает меня к картине извержения Везувия, изображенной на знаменитом полотне Карла Брюллова (1799– 1852 годы), великого российского живописца: – «Последний день Помпеи» [Рис. А. XIX. 2].

«O qual che se» che «l di sù tien di sotto,
anima trista come pal commessa»,
comincia» io a dir, «se puoi, fa motto». [48]

Io stava come «l frate che confessa

lo perfido assessin, che, poi ch» è fitto,
richiama lui per che la morte cessa. [51]

Ed el gridò: «Se» tu già costì ritto,

se» tu già costì ritto, Bonifazio?
Di parecchi anni mi mentì lo scritto. [54]

Se» tu sì tosto di quell'aver sazio

per lo qual non temesti tòrre a «nganno
la bella donna, e poi di farne strazio?» [57]

«Кто б ни был ты, поверженный во тьму

Вниз головой и вкопанный, как свая,
Ответь, коль можешь», – молвил я ему. [48]

Так духовник стоит, исповедая

Казнимого, который вновь зовет
Из-под земли, кончину отдаляя. [51]

«Как, Бонифаций, – отозвался тот, —

Ты здесь уже, ты здесь уже так рано?
На много лет, однако, список врет. [54]

Иль ты устал от роскоши и сана,

Из-за которых лучшую средь жен,
На муку ей, добыл стезей обмана?» [57]

Поэт спрашивает душу, поверженную вниз головой в яму, желая узнать, кто перед ним. В средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой, а над ним стоял духовник, желая услышать слова раскаяния.