Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

В общем, мир хорошо функционирует, когда две власти сотрудничают между собой, но различаются. Они соработают для реализации человеческого предназначения, но разными способами: Папа — гарант истинности веры (его дело — возвещение, проповедь, указание на Небесный Град, предуготованный нам, указание на судьбу), император — гарант общественного блага, мира, наиболее благоприятных условий для применения свободы каждого, которое поможет человеку проще и быстрее идти к своему предназначению. Заметим, что подобное разделение характерно только для христианского общества. В исламе (это просто злободневный пример) такого разделения нет, и фундаменталисты могут держать власть в своих руках потому, что закон Корана одновременно является законом государства.

Конечно, отношения между представителями двух типов власти нередко были конфликтными: короли пытались вновь распространить свою власть и на религиозную сферу, как это было в древние времена (тогда рождалась «борьба за инвеституру» — борьба пап против права императора назначать епископов); папы, напротив, стремились диктовать свой закон в гражданской области. И именно об этом говорит Данте: сегодня одна власть господствует над другой («одно другое погасило»), Бонифаций VIII претендует и на власть, принадлежащую императору («меч слился с посохом»), и это затуманивает, «развращает» деятельность обеих сторон.

И что взаимный страх у них иссяк.
Взгляни на колос, чтоб не сомневаться;
По семени распознается злак.

[Если две власти не разделены, в них нет «взаимного страха», ведь власть одних препятствует власти других. Сомневаешься — посмотри на зерна. По зерну познается растение, посмотри на плоды — и поймешь причину.]

В этих терцинах Данте выразил суждение о политической ситуации своего времени; не забудем, однако, что это суждение располагается в рамках более широкой проблемы — закона и авторитета в истинном смысле слова. «Законы есть, но кто же им защита?» Да, для воспитания свободы необходимы нормы, указывающие путь; но необходим и тот, кто будет «защитой» этим законам, кто живет ими, воплощает их, делает очевидной их целесообразность для жизни.

Интермеццо. Крест, зашифрованный в «Божественной комедии»

На этих страницах речь пойдет о некоторых результатах работы с текстом, находках, открытиях — о количественных закономерностях, имеющих, по-видимому, знаковую функцию, которые, как мы предполагаем, Данте встроил в структуру «Комедии».

Первым открытием мы обязаны замечаниям Чарльза Синглтона, о которых уже говорилось раньше. Рассмотрим их теперь более обстоятельно.

Как известно, «Божественная комедия» устроена так: в каждой части тридцать три песни, одна песнь служит введением ко всей поэме (это песнь первая «Ада», но она словно стоит особняком, образуя своего рода общий пролог). Тридцать три на три — девяносто девять, плюс одна — сто, то есть десять на десять. Таким образом, мы имеем дело со следующими числами: один, три, десять, сто.

У этой строгой конструкции единственный «несистемный» элемент — количество стихов в каждой песни. Таблица позволяет увидеть, что распределение количества стихов по песням лишено, по крайней мере на первый взгляд, какой бы то ни было закономерности.

Однако Синглтон среди всего этого хаоса замечает одно яркое исключение. Это группа из семи песней в самом центре «Божественной комедии»[183]. Песнь XVII содержит 139 стихов, XVIII — 145, XIX — 145, XX — 151. То же самое и в зеркальном отражении: XVI — 145, XV — 145, XIV — 151. Числа для Данте не просто числа, не просто показатели количества, как для людей культуры Нового времени. Для Данте, как и для всех носителей средневековой культуры, наследницы Античности (не только в восприятии чисел, но и во многом другом — наперекор всем, кто считает Средневековье «темной» эпохой), числа значимы: в них заложена Премудрость, с которой Бог сотворил мир. Именно поэтому обнаружить смысл чисел означает обнаружить отношения между творениями, заложенные Богом.

Рассмотрим числа, рассеянные поэтом в данном фрагменте — центральном на пути героя. Будем иметь в виду основополагающий принцип античной нумерологии, о котором напоминает и Синглтон: чтобы дойти до значения числа, недостаточно рассматривать его как оно есть, нужно сложить цифры, из которых оно состоит[184]. Таким образом, 145 дает 10 (1+4+5=10), 151 (1+5+1) дает 7, а 139 (1+3+9) дает 13.