Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех

Данте говорит о себе: я корабль и отправляюсь в плаванье. Смотрите, если вы хотите следовать за мной, то не отставайте: это все не шутки, мы собираемся увидеть, как на самом деле устроено все, что лежит в основе бытия, а для этого необходимо огромное желание и огромное сердце. Это не для теплохладных, им такого путешествия на маленькой лодочке не одолеть. Хотите следовать за мной — спросите себя, сможете ли вы жить на высоте устремлений своего сердца, сумеете ли отмести все предрассудки, отдать все, отказаться от всех возможных схем и остаться в той наготе, которая позволит перебросить сердце по ту стороны преграды. А если вы плывете «в челне зыбучем», если привязаны к своим мелким делам, хотите защищать свои мелкие мысли, то возвращайтесь «к вашим берегам», потому что, не имея дерзновения, вы потеряете меня из вида, вы не угонитесь за мной.

«Здесь не бывал никто по эту пору» — этими строками, этими стихами я совершаю то, чего еще никто никогда не совершал. «Великим морем бытия» я вхожу, говорит нам поэт в первой песни, к которой мы еще вернемся, в Божественное видение всего; я буду видеть все так, как видит Бог, Его глазами я буду смотреть на вас, на себя, на все, что происходит в сей день и в сей час. Я буду стремиться видеть с Его стороны, видеть истинную суть вещей. Это великая задача, и она требует большой отваги и великого смирения.

И затем он обращается к отважным: «А вы, немногие» — и это несомненная отсылка к евангельскому «Ибо многие суть званы, немногие — избраны» (Мф. 22: 14).

А вы, немногие, что испокон
Мысль к ангельскому хлебу обращали,
Хоть кто им здесь живет — не утолен,
Вам можно смело сквозь морские дали
Свой струг вести там, где мой след вскипел,
Доколе воды ровными не стали.

Вы, смело поднявшие ваши головы, вы, сделавшие свой выбор, вы, неравнодушные, — к ним обращается Данте, и тут нельзя не вспомнить, что на пороге «Ада» мы встретили безразличных, бесконечное число тех, кто не осмелился принять решение, занять позицию.

А вот вы, говорит Данте, решившие вкусить «ангельского хлеба» (то есть мудрости, истинного вкуса, который открывается, если принимаешь все таким, как оно есть), того хлеба, жажду которого на земле утолить невозможно, — плывите за мной, «вам можно смело сквозь морские дали свой струг вести», следуйте по остающемуся от моего корабля следу.] Это предостережение, инструкция, необходимое условие, о котором нужно вспомнить, чтобы быть готовыми к чтению песни первой:

Лучи Того, Кто движет мирозданье,
Все проницают славой и струят
Где — большее, где — меньшее сиянье.

Это определение Бога как Того, Кто все движет, описывает динамику, на которой зиждется рай, динамику мироздания, то есть жизнь. Нужно всегда держать о памяти этот самый первый стих и вместе с ним — стих последний: «Любовь, что движет солнце и светила». Оба этих стиха, первый и последний стихи «Рая», содержат глагол «движет», который говорит нам о том, что рай — это непрестанное движение и именно в нем заключается закон бытия, жизни, всего.

И тут надо выделить три слова: желание, любовь, счастье. Все стремится к благу, все стремится к счастью. Но что такое счастье? Вернуться на свойственное тебе место. Все подчиняется законам бытия, согласно которым у всего есть свойственное ему место, и всякая вещь стремится к нему вернуться. Свойственное место для человека, как мы еще увидим, — это Сам Бог, то есть любовь. Слово «любовь» описывает движение Вселенной, желание, устремление всего вернуться к предназначенному ему от момента Творения состоянию и месту, ибо для всего была уготована благая судьба. Старинная поговорка «Бог не захочет, листок не падет» — не крылатое выражение несколько фаталистического свойства, а закон природы. Лист падает с дерева (а подобный пример приводит и Данте), подчиняясь законам физики, земному тяготению, но само движение его вниз говорит нам о существовании законов Вселенной, согласно которым все стремится к космосу, к порядку, к добру, к счастью. И мы должны себе представить, что именно так, в этом направлении движется все сущее.