Дантисты тоже плачут

Вдруг между стеллажами послышался очень знакомый голос. Я взглянула в щелочку между книгами и увидела Владимира. Он разговаривал с женщиной, стоявшей спиной к полкам. Чтобы не быть случайно узнанной, я схватила со стойки какой-то журнал и сделала вид, что страшно заинтересовалась содержанием.

– Послушай, – вкрадчиво шептал Владимир незнакомке, – сейчас не время поднимать скандал. Подожди немного. Ты же знаешь, что Нелли смертельно больна и скоро умрет. Ну чуть-чуть еще.

Дама стоматолога раздраженно вздохнула:

– Уже сколько времени слышу про ее болячки. Может, просто врешь?

– Дорогая, осталось подождать совсем чуть-чуть.

– Вот что, – обозлилась женщина, – соловья баснями не кормят. Ты ведь понимаешь, как я могу осложнить твою жизнь, стоит только открыть рот. Поэтому не в твоих интересах злить меня. Лучше давай деньги и придумай поскорей что-нибудь.

С этими словами она, повернувшись на каблуках, оказалась в поле моего зрения. Лицо, молодое, холеное и злое, было мне почему-то знакомо. Я определенно уже видела раньше эти шатенистые волосы и светло-зеленые глаза навыкате. Убей бог, не помню, где и зачем мы встречались, но и тогда, как и сейчас, она источала аромат духов Нины Риччи «Воздух времени».

Дама выхватила у Владимира конверт и стремительно пошла к двери. Стоматолог затрусил следом. Пришлось вжаться в стену изо всех сил, прикрываясь журналом. Дверь захлопнулась, я перевела дух, продолжая переваривать услышанное.

– Девушка, – раздался вежливый голос продавца, – журналы нельзя читать в магазине. Если хотите, оплатите покупку и любуйтесь сколько угодно.

Все еще находясь под впечатлением услышанного, я двинулась к кассе и, только выйдя из магазина на улицу, прочитала название покупки – «Розовая пантера», журнал для активных лесбиянок.

В воскресенье утром я позвонила Нелли:

– Не хочешь сходить со мной в кафе?

– С радостью, – обрадовалась женщина.

Где-то часов в пять я ждала ее в зале «Глобуса». Этот небольшой ресторанчик известен только узкому кругу любителей кондитерских изделий. Здесь великолепно варят кофе, умеют правильно заваривать чай и подают восхитительные пирожные – птифуры.

Нелли приехала на метро, сняла элегантное пальто и, поправляя волосы, уселась за столиком.

– А здесь довольно мило.

– И вкусно, если, конечно, любишь сладкое.

Собеседница вздохнула и похлопала себя по животу:

– Пирожные! Сладкий кошмар, один миг на зубах, всю жизнь на бедрах. Обожаю эклеры с заварным кремом и корзиночки с масляным. А ты?

Мое сердце безраздельно принадлежало «наполеону» и «картошке». Нелли с отличным аппетитом вкушала сладости. Не похожа она на смертельно больную, и все же я спросила ее:

– Как здоровье?

– Прекрасно, даже голова сегодня совершенно не болит. Интересно, как они делают марципаны?

Обсудив погоду, падение рубля и рецепт марципанов, я решила, что пора поближе подбираться к цели встречи.

– Послушай, а отец Владимира не обговорил в завещании еще что-нибудь?

– Что?

– Если вдруг Владимир умрет, кому достанутся деньги?

– Мне и детям.

– А если ты уйдешь раньше?

– Тогда ему и детям.

– Владимир может после твоей смерти жениться вторично?

Нелли засмеялась.

– Противный Петр Павлович! Знаешь, он был так неисправимо буржуазен. Считал, что развод – позор для семьи. Но против второго брака вдовца возражать не стал бы. Да к чему это? Совершенно не собираюсь переходить в лучший мир, и тут хорошо.

И она смачно надкусила третий эклер.

– Ходишь регулярно к врачу?

– Зачем?

– Вдруг какая-нибудь болячка скрытая?

Женщина отрицательно помотала головой.

– Нет у меня никаких болезней, здорова, как корова. Да и Владимир здоров. Так что я не рассчитываю на освобождение.

Я ехала домой в глубокой задумчивости. Конечно, Резниченко дантист, но все-таки врач. Может, он заметил у Нелли признаки какого-то страшного недуга и теперь поджидает конца? Вспомнилось, как Резниченко укладывала в желудок пирожные. Да, если и больна, то болезнь ее явно гнездится не в области желудочно-кишечного тракта. Женские болезни ей тоже не грозят – все давно вырезано. Что там еще остается? Почки, сердце, легкие? Интересно, у какого врача лечится? Эх, забыла спросить.

Дома на диване восседала у телевизора Марта Игоревна в вишневом платье и с золотой цепочкой на шее. Перед ней стоял кофейник и коробка засахаренных каштанов. Рядом толклись собаки. Судя по их перемазанным мордам, и псам досталась из коробки немалая толика.

Я отметила, что Ирка принесла ей вечером кофе, хотя никто из домашних не мог от нее раньше добиться ничего подобного. Домашним после семи часов предлагался только кефир и никаких бодрящих напитков. Даже какао таинственным образом исчезало из кухни. Я села рядом. Вдова раскрыла рот и стала петь хвалебную оду Казику.