Читаем Дао дэ цзин полностью

Янь Цзунь оставил в своем роде очень характерное для китайской традиции толкование мудрости «быть довольным своим довольством»: «Вверху созерцать образцы того, что таково само по себе, внизу расследовать достижения и упущения древних полководцев, “рыть колодцы – и пить воду, пахать землю – и кормиться”, заботиться о женах и растить детей, достигать предела всего вместе с народом – вот что такое довольство удовлетворенности тем, что имеешь довольно. Что же говорить о правителях, которые владеют царствами с тысячью и десятью тысячами колесниц! А быть довольным – значит быть просветленным».

Комментарий Лу Сишэна: «Кроме мудрейшего из людей никто не может быть без желаний. Коли есть желания, не может не быть притязаний. Когда же в требованиях своих не знают удержу, навлекают на себя великие несчастья. Увы! Все, что не есть наша подлинная природа, – это внешние вещи. Разве можно завладеть ими? Каждый человек имеет достаточно. Когда знаешь, как быть довольным тем, что дано вдоволь, будешь доволен всегда».

<p>XLVII</p>He выходя со двора, можешь познать мир.Не открывая окна, можешь узреть Небесный Путь.Чем дальше уходишь, тем меньше узнаешь.Вот почему премудрый человекНикуда не ходит – а все знает,Ни на что не смотрит – а все понимает,Ничего не делает – а все свершает.Примечания к переводу

1. Начальная строка в мавандуйских списках имеет несколько иную грамматическую конструкцию (добавлен знак и, указывающий на целеполагание), отчего становится возможным прочитать ее несколько иначе: «Не нужно выходить со двора, чтобы познать мир». То же относится ко 2-й строке. Хэшан-гун поясняет это высказывание следующим образом: «Премудрый человек по себе может знать других людей и по своей семье может узнать о других семьях, поэтому он может видеть весь мир».

2. Комментарий Хэшан-гуна ко 2-й строке гласит: «Путь Неба и Путь Человека сообщаются между собой, и их энергии друг на друга воздействуют. Когда правитель хранит чистый покой, небесный эфир сам собой выправляется, а когда правитель подвержен страстям, небесный эфир волнуется и замутняется. Успехи и несчастья, выгода и вред проистекают от нас самих».

3. В 3-й строке говорится буквально: «чем дальше выходишь…». Хэшан-гун понимает это как «уход от себя». Возможен также перевод: «Чем дальше идешь, тем меньше узнаешь».

4. В 4-й строке сказано буквально: «Ни на что не смотрит, а именует». Для Лао-цзы правильно назвать реальность означает понять ее. В «Дао дэ цзине» физическое зрение не раз противопоставляется пониманию (см. главы XXI, LII). Хотя присутствие термина «именовать» в этой фразе засвидетельствовано, помимо прочего, мавандуйскими текстами; еще Хань Фэй заменял в этой фразе слово «имя» на сходно звучащий знак «понимать», «быть просветленным». Эта замена принимается многими толкователями.

5. Последняя строка близка по смыслу суждению из главы XLV: «Великое мастерство похоже на неумение». Комментарий Хэшан-гуна: «Когда правитель ничего не предпринимает, среди его подчиненных ничего не происходит. Семья дает человеку все, что ему нужно, и все в мире существует само собой».

6. В первых двух строках главы имеется внутренняя рифма, а далее рифмуются две последние строки.

Комментарии

Тот, кто «выходит в мир», теряет себя. Тот, кто живет бытийственностью бытия, не имеет нужды выходить вовне. Он всегда «у себя дома». Он нежится в вездесущей «срединности».

Мудрость – это знание, сросшееся с жизнью. Она не добывается произвольным усилием мысли, а, подобно плоду, вызревает во времени. У мудрости – свои сроки: существуя во времени, она проявляется только в конкретных обстоятельствах, но хранит в себе бесконечно долгий путь сердца. Сама в себе укорененная, воплощающая органическую полноту существования, мудрость есть не что иное, как добродетель и чистая, совершенно безыскусная радость жизни. Отворачиваться от нее ради знания безликого и всем доступного – великая глупость, граничащая с безумием. «Вглядывание в отдаленное»: такое многозначительное название дала этой главе китайская традиция.

Комментарий Ван Би: «У событий есть общий предок, у вещей есть господин. Пути в мире расходятся, но все они ведут к одному, помышлений великое множество, но все они относятся к одному. Путь обладает великим постоянством, истина имеет великое основание. Держась древнего пути, можно управлять современностью, живя в настоящем, можно познать древнее начало. Поэтому, “не выходя со двора, не открывая окна”, можно все знать».

Комментарий Люй Хуэйцина: «Мудрый знает, откуда происходит этот мир, поэтому он знает, не выходя из дома. Почему? Все пребывает в нем самом. Когда знают, никуда не отправляясь, и дают имена, ничего не видя, тогда все свершается».

<p>XLVIII</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука