Читаем Дао дэ цзин полностью

6. В 11-й строке в мавандуйском списке А (список В в этом месте неразборчив) добавлена эмфатическая частица янь, которая, по мнению Р. Хенрикса, позволяет перевести фразу следующим образом: «Люди обращают к нему свои глаза и уши». Мнение Р. Хенрикса не кажется убедительным. Контекст предполагает противопоставление внутренней просветленности мудреца и сознания простых людей, опирающихся на чувственное восприятие.

7. В 12-й строке в ряде древних списков иероглиф «дети» записывается сходно звучащими знаками, имеющими другие ключи, но чтение «дети» следует, по всей видимости, считать правильным. Речь идет о возвращении к младенческой непосредственности и невинности, позволяющем относиться по-доброму даже к проявлениям неприязни. Хэшан-гун комментирует: «Премудрый человек любит народ как малых детей, всегда заботится о нем и не ожидает от него благодарности». Таково же мнение Цзян Сичана: «Премудрый человек, относясь к народу как к детям, не различает среди них добрых и недобрых». Между тем в мавандуйском списке А этот знак включает в себя элемент «ворота» и, согласно Сюй Каншэну, означает здесь «затворяет свои глаза и уши».

8. В данной главе рифма отсутствует.

Комментарии

Главное достоинство каждого человека в свете, тем более ученого и наделенного властью – иметь собственное мнение. Еще почетнее – упрямо придерживаться своего мнения, даже если оно явно ошибочно или совсем не оригинально. Люди редко замечают, что их мнения, которыми они так дорожат, в действительности внушены им извне. Еще реже они сознают, что, отказавшись от своих предрассудков, они не только сняли бы с себя тяжкое бремя, но и открыли бы в себе источник абсолютного добра, не зависящего от частных мнений. Мудрость Лао-цзы подобна материнской утробе: будучи пустой, она вбирает в себя весь мир и так взращивает все сущее, дает всему быть. В ней вещи «раскрываются» полноте бытия. Так и в жизни, окружающей нас: люди живы не изощренностью ума, а бескорыстием любви, которая не гордится собой как раз потому, что она – любовь.

«Положиться на совершенство» – так озаглавлена данная глава в комментариях Хэшан-гуна.

Комментарий Ван Би: «Премудрый человек приводит всех к согласию и избавляет от желаний, так что все уподобляются младенцам. “Небо и Земля всему определяют место, премудрый человек приводит к завершению все способности, помыслы людей и духов, а народ соучаствует в этом”.[32] Способные дают этому, богатые берут от этого. Если способности велики, считает их великими; если богатства ценны, считает их ценными. У вещей есть общий предок, у событий есть господин. Тогда можно носить корону с подвесками на лбу – и не страшиться обмана, носить корону с шелковыми нитями, закрывающими уши, – и не бояться унижения. К чему утруждать себя размышлениями, стараясь понять настроение народа? Ведь когда стараешься понять умом другого, он, желая уклониться, тоже соперничает с тобой в уме. Если с недоверием всматриваться в другого, он тоже будет смотреть на тебя с недоверием. Устремления людей в мире не обязательно одинаковы, но люди не смеют относиться друг к другу неодинаково, и каждый стремится как можно лучше воспользоваться своим разумением. Нет большего зла, чем пользоваться своим умом. Если полагаться на свое знание, люди будут спорить. Если полагаться на свою силу, люди будут соперничать. Не было еще человека, который мог бы вынудить других не применять против него свои знание и силу. А если пытаться обуздать их законами, напугать наказаниями, преградить им дороги, нападать на их уединенные жилища у людей отнимутся руки и ноги, птицы смешаются в поднебесье, а рыбы – в пучине вод. Вот почему премудрый человек “с миром един”, и его сердце ничем не руководствуется, но “сливается с устремлениями мира”. В таком случае говорящий говорит то, что знает, а действующий делает то, что может».

<p>L</p>Вот: выходят в жизнь и входят в смерть.Товарищей по жизни – три из десяти,Товарищей по смерти – три из десяти.Жизнь свою в смерть обращающих – тоже три из десяти.А почему?Все из-за жажды быть живым в этой жизни.Известно: тот, кто постиг премудрость сбереженья жизни,В пути не встретит тигра или носорога,Вступив в сраженье, избежит разящего клинка.В нем носорогу некуда воткнуть свой рог,Тигру некуда вонзить свои когти,Воину некуда направить свой меч.Почему так?Потому что смерти негде поселиться в нем.Примечания к переводу
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука