Дао дэ Цзин

Правда, видимая природа (т. е. великие дела Тао) провозглашает о существовании Тао, но это несущественно, ибо наш омраченный многими заблуждениями разум мог бы не заметить этого. Гораздо существеннее и сильнее проповедь о Тао нашей души, чем видимой природы. Отсюда Лаоси твердо признает врожденность в человеке идеи о Тао. Он думает, что эта врожденная душе идея так ясно говорит каждому из нас о величии Тао, что будет излишне вновь проповедовать о нем[127]. Никогда не проповедовалось, учит наш философ, что надо почитать и уважать Тао, но это совершалось и совершается само собой[128].

Определивши, таким образом, существо Тао, насколько разуму дано его знать, Лаоси идет дальше: он определяет атрибуты Тао.

Абсолютное Тао не может быть существом зависимым от других: оно, уже как таковое, должно существовать от самого себя. Если б оно было не самобытным существом, то оно не было бы абсолютным бытием. Учение Лаоси: «Тао самобытно»[129] есть строго логический вывод из признания абсолютности его.

Абсолютное и самобытное Тао, по мнению нашего философа, не может быть существом ограниченным и конечным. Это привело его к признанию бесконечности и беспредельности Тао. «О, беспредельно великое Тао»[130]. «Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела»[131].

Лаоси допускает третий атрибут Тао – всемогущество[132]. Хотя Тао, по Лаоси, кажется существом слабым и нежным, так как оно бестелесный дух, но слабость и нежность его сильнее могущественнейших сил мира сего[133].

Признав Тао существом беспредельным, т. е. стоящим выше условия пространственности, Лаоси не мог думать, что Тао подлежит условию времени. И действительно, он в одном из афоризмов ясно учит, что Тао – вечное бытие и поэтому не знает ни изменения, ни переворота. Великое и бесконечное Тао, пишет он, следует признать вечным[134]. Тао «слабо и нежно», а «слабое и нежное живет»[135]. «Тао самобытно, поэтому не знает переворота»[136].

Таким образом, метафизическая система, развитая Лаоси, представляет собою последовательное и цельное учение о едином Верховном Существе, подобное тому, до которого возвысилась греческая философия в эпоху своего расцвета. Но преимущество Лаоси в том, что он один, силою личного ума, развил учение, до которого греческая философия дошла лишь совокупными усилиями и в историческом росте.

2. Космология Лаоси

Нашему философу казалось непримиримым противоречием признавать вечность и бесконечность материи (или вещи, по его терминологии). Беспрестанное движение, видоизменение и перевороты в вещественном мире для него были неоспоримым доказательством того, что вещество условно и подлежит законам пространства и времени, следовательно – не вечно и конечно. Отсюда – естественный вывод, что вещество, как невечное и конечное, несомненно, имеет свое начало, которое предполагает Творца. И действительно, Лаоси признает Творцом всего существующего абсолютное и всемогущее Тао. Вся тварь, думает он, появилась на свете благодаря ему[137].

О происхождении вещества наш философ учит следующим образом: «Тао сотворил одно, одно – два, два – три, а три – весь вещественный мир»[138]. Это значит, что Тао создало единое, т. е. несложное, которое не есть еще видимое, осязаемое вещество и есть небытие. Так как небытие – отрицание бытия – заключает в себе элемент отрицаемого, то из него же произошел и весь видимый мир.

О верности нашего понимания вышеприведенного изречения Лаоси свидетельствует следующая мысль его: «Все вещи, – говорит он, – произошли из бытия, и бытие – из небытия»[139].

Первоначальное вещество, или материя, находилось в хаотическом состоянии[140]. Эта хаотическая масса, по мнению Лаоси, заключала в себе две противоположных силы: «инь» и «ян»[141]. Посредством этих двух сил вся хаотическая масса была приведена в движение, во время которого легкое поднялось наверх, а тяжелое погрузилось вниз[142]. Благодаря этому движению хаотическая масса материи пришла в порядок. Достигшая порядка материя и есть вселенная со всей ее сложностью и разнообразием[143].

Такой сложный процесс происхождения действительности не мог совершиться сам собой. Творцом всего этого Лаоси признает Тао.