Дао. Три сокровища. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 2

В английском языке это понятие не имеет названия. Бог, Дьявол, небеса, ад — все это есть, но нет эквивалента к слову мокша, или Брахма, или Дао, потому что все христиане, иудеи, мусульмане проживают жизнь совершенствующихся, но не совершенства. Они пытались отсечь низменное, уничтожить его и оставить только высшее. Это сущая глупость. Это все равно что хотеть разрушить фундамент и оставить верхнюю часть постройки. Это все равно что отсечь человеку ступни и после этот желать, чтобы он остался жить и был способен ходить.

Низшее необходимо, низшее — это фундамент.

Взгляните на экономику жизни. Низшее может существовать без высшего, но высшее не может существовать без низшего, вот почему оно высшее. Я не создаю парадокс, все это просто: фундамент здания может существовать без постройки, но постройка не может существовать без фундамента. Человек может существовать в темноте, но человек не может существовать только на свету. Человек может прожить жизнь грешника, потому что это низшее, но человек не может прожить жизнь только святого. Высшему необходимо низшее. Оно низшее, потому что может существовать без высшего, у него нет необходимости в высшем, но высшее не может существовать без низшего. Корни могут существовать без дерева, в этом нет ничего невозможного. Вы может срубить дерево, а корни останутся и дадут жизнь новому дереву, но попытайтесь пойти иным путем: обрубите корни, новые корни не родятся. Низшее — это существенное, высшее — это роскошь, оно приходит когда низшее заполнено. Оно возможно, когда низшее переступило свои пределы, не уничтоженное.

Человек, исповедующий всеобщность, позволяет низшему существовать, потому что это единственное условие, когда может существовать и высшее; потом он создает гармонию между низшим и высшим. В этой гармонии низшее больше не низшее, а высшее больше не высшее, они стали одним, одной общностью. Но если вам доведется встретить такого человека, исповедующего всеобщность, вы решите, что он несовершенен, потому что вы увидите в нем много такого, что вам не нравится в себе. В этом человеке вы иногда увидите и гнев. Конечно, его гнев совершенно иного свойства, но вы не можете этого понять. Его гнев имеет свойство жалости. У вас тоже есть гнев, но ваш гнев совсем не имеет свойства жалости, ваш гнев жесток.

Человек всеобщности также имеет гнев, потому что существует низшее, а высшее только-только должно образоваться. Теперь высшее бросает тень на низшее, окружает его, теперь высшее изменило свойство низшего. Христос тоже становился гневным, но его гнев — это любовь, он гневен, потому что действительно вас любит. Люди часто, много раз спрашивали меня, почему им никогда не встречались случаи, когда Будда или Махавира были в гневе, но им встречались случаи из жизни Христа, когда он был в гневе. Был ли он менее развит чем они?

Нет, он не был менее развит, на самом деле он был более человеком всеобщности, он не был так же совершенен, как Махавира, но он был более приверженцем всеобщности, чем Махавира, и больше любил вас. Он любил вас так сильно, что иногда, если было нужно, становился грешным. Махавира не любил вас. Он был просто не-насильником. Постарайтесь это понять. Махавира не любил вас и не ненавидел вас, он был равнодушен. Иисус любил вас и любил глубоко, и не удивительно, что христианство стало такой существенной силой в мире, и что джайнизм остался бессильной ветвью, мертвой сущностью. Почему так случилось? Иисус любил, и его любовь была так велика, что он не боялся разгневаться. Он знал, что вы поймете. Если родитель сердится и если он действительно любит ребенка, ребенок поймет и не будет чувствовать себя униженным. На деле происходит противоположное: если родитель никогда не сердится на ребенка, ребенок чувствует себя обиженным, потому что родитель холоден. Он никогда не будет способен простить такого отца и такую мать.

Каждый день это много раз случается в вашей жизни. Люди иногда приходят ко мне. Как раз несколько дней назад один молодой человек сказал, что его воспитала мачеха, и он очень-очень на нее сердит. Он не может простить ее, он не может забыть ее, и пока конфликт не разрешился, он не в состоянии медитировать, потому что даже и в состоянии медитации он продолжает думать о своей мачехе, и о том, как плохо она себя вела по отношению к нему и как глубоко он чувствовал себя обиженным. Он носит в себе эту рану и спрашивает меня, как ее изменить.