Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2

Затем идут студенты, которые приезжают, чтобы получить знания, получить информацию. Они услышат немного больше, чем первая категория людей, чем любопытные, но, тем не менее, их интерес все еще лежит в сфере информации. Они не готовы к трансформации, они не готовы меняться, они не готовы зайти настолько далеко. У них есть определенные границы, за пределы которых они не выйдут ни на сантиметр. Они уедут отсюда, зная немногим больше, полагая, что теперь знают много. Но они не знают ничего, они стали немногим более информированными, а информация не является внутренним знанием. Трансформация — вот единственное знание, настоящее знание. Информация — это псевдознание.

Затем идут ученики, которые слушают глубже, чем первые две категории. Они слушают не для того, чтобы накопить знания, они хотят измениться, однако у них есть определенное представление о том, что значит измениться. Они хотят выйти за пределы, но лишь в определенном направлении, в соответствии с выводами, которые они уже для себя сделали. Они приезжают сюда с готовым решением, с заранее сформированным представлением о переходе. Они открыты, но только с одной стороны, только в одном направлении.

Здесь есть люди, которые пишут: «Мы хотели бы, чтобы ты больше говорил о возлюбленных Бога — о Мире, Чайтанье, Кабире. Когда ты говоришь о Кабире, Мире или Чайтанье, это трогает наши души, из глаз текут слезы радости, блаженства, мы потрясены до самой глубины нашего существа. Но когда ты говоришь о буддийских сутрах... они кажутся сухими, логичными, они обращаются, скорее, к разуму, чем к чувствам». Они открыты только с одной стороны.

Когда я говорю о Мире, Кабире, Руми, то те, кто любит Будду, начинают писать мне записки: «Это прекрасные слова, но они не настолько глубоки, как буддийские сутры. Каждая сутра обладает немыслимой глубиной! Вы можете погружаться и погружаться в нее, но так и не достигнете дна». Они тоже открыты лишь с одной стороны.

Это ученики. Одни из них открыты для любви, другие для осознанности, но они открыты не полностью. Они услышат, но они будут слушать через призму заранее сделанных выводов. Они услышат гораздо больше, чем студенты, они погрузятся глубже, но все это будет лишь частичное обучение. Они узнают больше, чем студенты, но это не будет тотальное знание.

Затем идет четвертая категория — посвященные, люди, открытые со всех сторон, люди, приехавшие сюда без предварительных выводов, люди, приехавшие сюда, чтобы быть с мастером в любой обстановке, в любом состоянии. Эти люди не выдвигают условий, у них нет никаких условий. Они слушают тотально, они слушают во многих измерениях, но все же они не абсолютно точно поймут, что говорит мастер. Они лучшие слушатели из всех, но они все еще не на одном и том же уровне с мастером.

И есть пятая категория, без названия... Тогда не нужно даже говорить, не нужно слушать. Человек сидит с мастером, и этого достаточно. Говорит мастер или нет, это не важно, достаточно просто быть с мастером, достаточно просто быть с ним. Между двумя центрами происходит движение, невидимое, неуловимое. Что-то просачивается, не выразимое словами. Только представитель пятой категории способен передать слова мастера, он будет делать это очень осознанно. Он каждый раз будет говорить: «Я слышал...»

Я чувствую, что Ко Суан не мог сказать: «Высокочтимый мастер сказал», он мог сказать лишь: «Я слышал, высокочтимый мастер сказал...»

Ветеринар приехал на небольшую итальянскую ферму для искусственного оплодотворения нескольких коров.

— Сеньора, — спросил он, — все ли у вас готово: полотенце, мыло, ведро с горячей водой?

— Естественно, пожалуйста! — ответила женщина. — А на этот крючок вы можете повесить брюки.

Учитель просит учеников назвать круглый предмет с волосками. Мальчик поднимает руку и говорит:

— Кокосовый орех!

— Очень хорошо! — говорит учитель.

Затем поднимает руку Пьеррино и говорит:

— Бильярдные шары!

— Нет, Пьеррино, — возражает учитель, — бильярдные шары гладкие, на них не растут волосы.

— Нет, это неправда, я видел, — кричит Пьеррино, — сами посмотрите!

Он обращается к соседу по парте:

— Бильярд, покажи ему свои шары!

Молодой офицер приехал в свою первую часть и беседует с полковником. Обычная беседа о семье и обо всем прочем.

— Так твоя фамилия Фортескью? — говорит полковник. — Скажи-ка мне, молодой человек, это не твой дед Фортескью служил в 68-й Лестерширской стрелковой дивизии?

— Да, сэр, так точно, — отвечает офицер.

— Прекрасно! Значит, твой отец, Фортескью, можно догадаться, майор Фортескью из 9-го Камберлендского пехотного полка?

— Да, сэр!

— А ты женат? — спрашивает полковник.

— Да, сэр. Жена приедет позже. Сейчас она в постели. У нее перелом.

— Сержант Перелом из 33-й?

Маленький мальчик и его отец слушают радио.

— Товарищи! — говорит диктор.

— Папа, что такое товарищи? — спрашивает сын.

— Товарищи, — объясняет отец, — это люди, которые думают и действуют одинаково.

— Наше правительство... — продолжает диктор. Мальчик снова спрашивает:

— Пап, а что такое правительство?