Дар

С кровати у окна поднялся огромный детина под два метра ростом и с неудовольствием посмотрел на медсестру.

– Меня пучит от этих таблеток, – пожаловался он.

– Потерпишь! – отрезала Катя. – Пей давай, не то скажу доктору, мигом тебя выпишет, и пойдешь плац топтать как миленький. Будешь командиру жаловаться, пучит тебя или не пучит.

Малахов со скорбной миной подошел к Кате и взял мензурку.

– При мне пей, – скомандовала та, подавая ему пластиковый стакан с водой.

Рита улыбнулась. Огромный молодой мужчина, покорно подчиняющийся маленькой хрупкой медсестре в коротком до неприличия халатике, выглядел забавно.

– От армии косит, – доверительно сообщила ей Катя, когда Малахов отошел от двери и его место занял седой старичок с чуть подрагивающими руками. – Арсений Николаич, как самочувствие? Голова еще кружится? – совсем другим голосом поинтересовалась она.

Рита пробормотала какие-то извинения и наконец отправилась к заведующему. За три года, что она провела в декретном отпуске, Александр Сергеевич Портянников успел выйти на пенсию, и его место заняла Марина Захаровна, бывшая раньше его заместителем, женщина неприятная, любящая контролировать каждый шаг подчиненных, но с которой можно было легко ужиться, если не перечить и не возникать лишний раз. Рита ее немного побаивалась, однако была уверена, что они сработаются.

Марина Захаровна коротко поприветствовала ее, отрываясь от каких-то бумаг. И Рита точно знала, что бурную деятельность она не изображает.

– Я поставила вам дежурство на третье января, – заявила она практически сразу. – Второго, так уж и быть, отдыхайте еще, а третьего придется выйти сразу в сутки. У нас нехватка кадров, что поделать. Потом организуем вам курсы, чтобы вспомнить забытое.

Рита согласно кивнула, заверив, что ничего не забыла и тщательно готовилась к возвращению, но на курсы, конечно же, пойдет. Они еще коротко обсудили некоторые детали, и она никак не могла придумать, как вывести разговор на Карпова и узнать интересующую Марка информацию. Наконец Марина Захаровна произнесла «До встречи», а Рита так ничего и не спросила. Уже взявшись за ручку двери, она все же обернулась, но вопрос не задала, вдруг подумав, что проще расспросить обо всем Катю. Вот уж кто заядлая сплетница, имеющая подружек в каждом отделении и знающая все последние новости больницы. Если, конечно, за три года ничего не изменилось.

За то время, что Рита провела в кабинете заведующей, Катя уже успела раздать таблетки и сейчас что-то писала в большом толстом журнале, прошитом белыми нитками, на сестринском посту.

– Ну что, когда вы выходите? – поинтересовалась она, когда Рита остановилась рядом.

– Третьего.

– Вот стерва! – с чувством выдохнула Катя, швырнув ручку на стол. – Могла бы уже дать вам отдохнуть все праздники.

– Катя, я хотела спросить, – перебила ее Рита, которая вовсе не страдала от такого скорого выхода на работу. За Соней было кому присмотреть в праздничные дни. – Вы знаете историю с нашим хирургом?..

Она даже договорить не успела, как Катя округлила глаза и приложила ладони к щекам.

– Такой ужас, – кивнула она, а потом чуть отъехала на стуле назад, освобождая место возле стола, чтобы Рита могла зайти внутрь небольшого кабинета-поста и прикрыть за собой стеклянную дверь. – Юрий Станиславович домой шел вечером, и тут двое малолеток на него напали. Хотели девушку изнасиловать, а он им помешал, вот и получил. Вы же его знаете, он такой добрый, руки золотые. Сколько человек он буквально с того света вытащил, по частям собрал. Вот недавно к нам привезли парня, выпавшего с седьмого этажа, живого места на нем нет, Евгений Макарыч и насчет наркоза сомневался, говорил, не переживет он, а Юрий Станиславович настоял. И что вы думаете? Шесть часов в операционной – и жив парнишка. Ну подумаешь, селезенку да одну почку удалили, так ведь вторая осталась! И ведь так каждый раз…

– Сильно его избили? – перебила говорливую медсестру Рита.

– До сих пор в коме. Девушка к нему недавно приходила. Ну, та, которую он спас, так просила, чтобы пустили ее, поблагодарить хотела, ничего, что он не услышит. Насилу уговорила заведующего реанимацией. Зато жена бывшая и не подумала прийти, позвонила только один раз. Вы же не знаете, недавно из Министерства письмо пришло: всех родственников в реанимацию пускать. А она даже не явилась! Та еще стерва, скажу я вам. Пусть они развелись давно, но сын же общий. Знаете, что она спросила по телефону? Когда его выпишут!

– А что в этом такого? – не поняла Рита.

– Так ведь ей зачем это надо? Сына хотела ему сплавить. Сама-то второй раз замужем, новый ребенок на подходе, вот старого надо куда-то деть. У Юрия Станиславовича тяжелая черепно-мозговая, если в себя и придет, то скорее ему уход понадобится!

Рита согласно кивнула, удивляясь, откуда Катя знает все эти сплетни. Наверное, она продолжила бы сыпать новостями, если бы в этот момент в коридоре не раздался зычный голос Марины Захаровны:

– Катерина! Опять промедол не списала? Сесть хочешь?