Дар

Город изменился. За годы их отсутствия город вырос и шагнул в сторону бывшего пригорода. Там, где раньше находились рабочие поселки, вставали новые районы, появлялись новые каналы, новые дороги. Видно было, что строили хорошо, основательно — Ит позже признался, что его пугала перспектива того, что Терра-ноль пойдет по пути Сода или Апрея, и что окраины застроят безликими бетонными коробками. Но нет, дома новых районов оказались хороши. Преимущественно пяти— и девятиэтажные, они стояли в окружении скверов, засаженных молодыми деревьями, и унылого впечатления не производили.

И — люди. Людей, против ожидания, тоже было много, и (это особенно сильно порадовали и Скрипача, и Ита) эти люди ничуть не изменились. Еще в Москве, изредка выходя на улицу, Ит замечал это, а сейчас, глядя из окна автопоезда, понял, что угадал верно.

Ощущение… ощущение было до боли знакомым и родным, потому что даже этот новенький город тоже был знакомым и родным, словно бы его пронизывал тот дух, который являлся для них двоих визитной карточкой Терры-ноль. Ни с чем не сравнимо. Не объяснить словами. Оно, то самое. Протяни руку, и возьми, словно срываешь яблоко с ветки…

— Рыжий, а ведь мы дошли, — едва слышно произнес Ит. Скрипач кивнул. — Я только сейчас понял, что мы дошли. Пусть и такой ценой, да. Но…

— Угу, — согласился Скрипач. — Смотрел бы и смотрел. Особенно сейчас. Когда всё встало на свои места.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Ит. — Хотя, может, ты и прав.

— Все нервы вытрепал, сволочь, — Скрипач шутливо ткнул Ита кулаком под ребра. — Вот взять ремень и выпороть тебя.

— У тебя нет ремня, — напомнил Ит.

— Ничего, — «утешил» Скрипач. — Я там на месте добуду длинную хорошую ветку.

В купе деликатно постучали.

— Открыто, — сказал Скрипач.

Вошла проводница.

— Ситро, чай — желаете? — спросила она.

— А сколько стоит? — поинтересовался Ит.

— Ситро двадцать копеек, чай шесть.

— Два чая, — решил Скрипач. Порылся в карманах, разыскивая мелочь. — Гулять так гулять. А что еще есть?

— Печенье сдобное и бутерброды с сыром.

— Давайте печенье, — решил Ит. — К чаю будет в самый раз.

Конечно, пить чай в жару — не самое большое удовольствие, поэтому решили немножко повременить. Пускай остынет. Печенье оказалось вкусное, и они незаметно умяли половину, пока ждали чай. Позже Скрипач сбегал к проводнице и притащил еще две пачки. Одну на сейчас, вторую на утро.

— Рыжий, мы так разоримся, — предупредил Ит. — Оно по пятнадцать копеек за пачку.

— Вот и не разоримся, — возразил Скрипач. — У нас двадцатка. Так что печенья мы съедим столько, сколько захотим. И чая выпьем тоже сколько захотим. И в билеты входит жратва, если ты не забыл.

— Забыл, — признался Ит. — А что дадут?

— Черт их знает… на тушенку я не рассчитываю. Кильку какую-нибудь, хлеб, кашу. Может, макароны.

— Неплохо, — одобрил Ит.

— А еще у нас четыре рациона, — с гордостью добавил Скрипач. — Так что в дороге есть реальный шанс обожраться.

— Замечательно. Всегда мечтал. А всё-таки, знаешь, неспокойно как-то, — признался Ит после минутного молчания. — Из-за Бертика. Нехорошо получается.

— Что тут нехорошего? — удивился рыжий, обмакивая очередное печенье в свой стакан с чаем. — Она не одна. Мы — добытчики, поехали заработать. Всем только лучше.

— Ох, не знаю, — Ит нахмурился. — Как-то всё-таки неправильно.

— Наоборот, правильно, — упрямо возразил Скрипач. — Нам нужны деньги. И для ремонта, и для девочки. Помнишь, когда Маден была маленькой… — он вдруг замолчал, улыбнулся. — Блин, ититская сила, я вот до сих пор не верю, что мы с тобой сумели воспитать такую Мади. Мы же два балбеса, тебе не кажется?

— Еще как кажется, — кивнул Ит. — Мы её мизинца не стоим. И по мозгам она нам даст сто очков вперед.

— О, это да, да, — рыжий покивал. — Всех обошла. И Орбели, хоть та и извивалась, как уж на сковородке, и нас, и всех. Молодец, девочка. Котенок золотой…

Ит тоже улыбнулся. Воспоминания были приятными, как солнечный свет, как небо, как ласковый ветер. Детство… неужели снова? Вот это чудо — повторится снова? Как трепетно, восторженно, и страшно…

— Рыжий, а ты не помнишь, когда мы с тобой перестали бояться за Мади? — полушепотом спросил он.

— Ммм… — Скрипач задумался. — Когда ей было лет тридцать, кажется. Но уже после свадьбы. Позже.

— Много позже, — согласился Ит. — Да, уже оба парня выучились по первой стадии, насколько помню… нет, я всё равно боялся. Но уже не чего-то абстрактного, как в её детстве и в юности. Я боялся Орбели. Боялся, что она навредит.

— Как видишь, не сумела, — хмыкнул Скрипач.

— Я до сих пор боюсь, — признался Ит после полуминутного молчания. — А теперь вот… теперь…

— Скоро ты начнешь бояться вдвое больше, — подсказал Скрипач. — И я тоже. Но ладно, это фигня. Прорвемся. Главное, что это будет.

— Знаешь, а я рад, что она вырастет здесь, — Ит бросил короткий взгляд в окно, за которым сейчас вставал закат. — Что-то в этом есть бесконечно правильное.

— Согласен, — кивнул Скрипач. — Как же хорошо всё-таки, правда?

— Дома всегда хорошо, — пожал плечами Ит. — Так, чай остыл. Ну что, по печенью?

— А давай. До ужина еще полтора часа.