Дар

В повисшей напряженной тишине они стояли друг на против друга и не знали, как действовать дальше, как принять то, что произошло и что с этим делать дальше. Из соседней комнаты слышался чуть слышный рокот голосов, видимо, находящиеся там люди о чем-то спорили между собой, но Анне было совсем не до них. Она и так сделала слишком много для каждого, кроме Филиппа. Филипп… При мысли о нем, сердце болезненно сжалось. Захочет ли он и дальше быть с ней? Даже нет! Сможет ли? Сможет ли она позволить ее любить? Она с трудом сама себя принимала сейчас. Каждая новая мысль сильно ранила. Анна почувствовала, что не может дышать, что боль и отчаянье разрывают ее и без того израненную душу.

– Солнышко все хорошо! – Константин по ее виду понял, что ее накрыла волна паники. – Дыши, дыши, – он усадил на стул белую как мел девушку, кинулся к раковине набрал стакан воды и намочил полотенце, затем вернулся и постарался влить немного жидкости в плотно сжатые губы. – Мы все решим, все исправим, – гладил по голове, нежно обтирал лицо влажным полотенцем. – Только не переживай.

Анна наконец смогла с большим трудом вдохнуть и спрятав лицо в ладонях сотряслась в безмолвном рыдании. Константин стоял и смотрел на нее, не зная, что сделать. Сам готов был опять пустить слезу, но нельзя! Он должен быть сильным!

– Лучше бы я умерла, – замерев, наконец, выдавила из себя.

– Нет! Нельзя даже думать об этом! – оборвал он. – Как я смогу без тебя? – он сел на колени перед ней и прижал к себе. Так молча они и сидели. Не было никаких мыслей.

– Надо вернуть детей родителям, – безжизненно произнесла Анна.

– Я все сделаю. Верну. Ты можешь больше не переживать о них, – успокоил Константин дочь. – Заберу с собой, тебе надо будет отдохнуть.

– Спасибо.

– Что-нибудь еще?

– Да, я хочу, чтоб все ушли, – в голосе отчаяние, от чего Константин забеспокоился, как бы она не натворила с собой чего-нибудь.

– Ты уверена?

– Да.

– Ты обещаешь, что не натворишь глупостей?

– Да…

Мужчина встал и собрался было пойти к остальным, как что-то вспомнив, замер:

– А Филипп? Ему тоже? Он тут с ума сходил, когда увидел, что ты умираешь… Вы же вроде бы встречались…

– Он то же пусть уходит, – тихий сдавленный шепот. Что она себе надумала? Что будет делать одна в одиночестве? Предаваться самобичеванию?

– Ты уверена?

Тишина.

– Может я у него спрошу? Если он не захочет уходить, пусть остается.

– Нет! – выкрикнула. – Все! Пусть все уходят! – почти закричала и отвернулась, чтоб никого не видеть. Закрыться в себе – это единственное, что она хочет. Иначе ей не собрать себя из разбитых кусков. Поджала коленки под подбородок и обняв их, закрыла глаза, в ожидании пока все ее покинут.

– Тебе решать, но мне кажется, что это ошибка, – и он вышел.

Ошибка? Да все произошедшее одна сплошная ошибка! В комнате усилились возня и голоса, даже послышалось возмущение. Кто-то попробовал прорваться к ней в голову, задавая вопросы, но девушка заблокировала всех, не желая ни с кем общаться. Константин с трудом всех выпроводил на лестничную клетку, а сам замер в проеме на кухню, задумчиво рассматривая съежившуюся фигурку дочери. Она не поменяла позы, так и сидела, обняв свои коленки. Такая хрупкая, беззащитная, одинокая. Сердце дрогнуло, но он заставил себя не приближаться к ней, понимая, что сейчас не время. Потом. Она сама даст знать, когда сможет продолжить общение.

– Все ушли, – обреченно произнес отец. – Тебе все равно потом придется с ним поговорить.

– Потом, – прошептала Анна. – Я не могу сейчас.

– Хорошо, я пошел. Сообщишь, когда станет легче?

– Да.

И он ушел. А что еще он мог сделать? Пришлось.

Когда за ним закрылась дверь, Анна медленно встала и пройдя в комнату, заползла к себе на кровать, завернувшись в одеяло с головой. Тело жутко болело, как будто ее пропусти через мясорубку. Хотя почему как будто? Можно сказать, что так и было. Порезанная нога горела и чуть подергивалась. Потом она посмотрит и обработает ее, сейчас сил не было ни на что. Подушка хранила на себе запах Филиппа. Она прижалась плотней к ней носом и провалилась в глубокий сон. Наконец-то можно спокойно выспаться не опасаясь, что с ней может произойти что-то ужасное, не думая больше ни о ком и ни о чем. Снов не было. Просто пустота, которая ей была сейчас очень нужна. 

Одинокие сердца

Домой Филиппа подвез отец Анны. Он купит себе другую машину, но потом, денег у него хватает. Жизнь холостяка не слишком затратна. На заднем сиденье дремали дети. Алекс и Майя решили поехать к Алексу на такси. Позже Алекс должен был съездить за своим мотоциклом, а Майя пока не решила куда она отправится, ведь ее дом был в том особняке, куда путь теперь ей был заказан, но что-то говорило Филиппу, что какое-то время она поживет у Алекса.