Дар битвы

Не выдержав, остальные – Рис, Кендрик, Алистер, воины Легиона – тоже подбежали к ним и по очереди обняли Тора. Крон подбежал к нему, высоко подпрыгнул и лизнула Тора в нос, а тот сердечно обнял его, как брата. Душа Тора ликовала оттого, что они все снова были вместе и подошли очень близко к тому, чтобы вернуть себе свою родину. Ему так хотелось подольше поговорить с каждым из них.

Но внезапно Тор услышал треск ветвей и увидел, как из дымящихся лесов появились тысячи свежих солдат Империи – наёмников, жаждущих проливать кровь. Их было не остановить.

Тор ощутил, как сильнее завибрировало Кольцо Чародея у него на пальце, и как ожил Меч Мёртвых в ладони. Он знал, что Ликополз сделала всё, что могла, и теперь настал его черёд вступить в бой.

Тор обернулся к Гвендолин и взял её за плечи. Он видел, что она и остальные потрясены появлением новых врагов. Они слишком рано начали праздновать.

"Щит", – сказал ей Тор быстро. "Он не восстанавливается".

Гвен посмотрела на него, и в глаза её был страх – она понимала, что это для них означает.

"Но почему?" – спросила она. "Кольцо. Кольцо Чародея. Оно должно…"

Тор покачал головой.

"Оно не сработало", – сказал он. "Чего-то не хватает".

Гвендолин не могла справиться с шоком.

"У вас нет времени", – продолжил тор. "Ты и остальные должны немедленно перейти на другую сторону Каньона. Остаток этой битвы – мой. Забирай нашего сына, всех людей и иди".

Она смотрела на него со страхом и тоской.

"Я поклялась никогда больше с тобой не разлучаться", – сказала она. "Ни за что".

Он покачал головой.

"В этой битве я могу сразиться только в одиночку", – возразил он. "Если хочешь мне помочь – уходи. Защити всех, кто уже на той стороне. Позволь мне драться здесь, теперь это моя война. И Ликополз тоже возьми с собой. Меч Мёртвых овладевает мной, и я не могу позволить тебе быть рядом в такой момент".

По постепенно меняющемуся выражению лица Гвен стало ясно, что она поняла и готова с ним согласиться. Тем временем в воздухе раздался боевой клич имперцев, осмелевших оттого, что Ликополз больше не кружила над ними и не плевалась огнём. Они бежали в атаку.

"ИДИ!" – крикнул Тор.

Гвендолин наконец-то послушалась его и поманила остальных за собой. После недолгих колебаний они подчинились ей и пошли следом, покидая Торгрина и быстро направляясь через мост на другую сторону Каньона, чтобы там защищать своих. Ликополз парила низко над ними.

Торгрин остался один и повернулся лицом к наступающей армии, предвкушая схватку. Кольцо Чародея жгло ему палец, Меч Мёртвых чуть не подпрыгивал в руке, и, когда он вынул его из ножен, клинок издал такой пронзительный писк, что содрогнулось всё вокруг. Древние артефакты были готовы и жаждали сражения.

Высоко над головой Торгрин услышал крик и увидел свою старую подругу, соколицу Эстофилис. Он почувствовал и незримое присутствие Короля МакГила, и поддержку всех, кто когда либо дрался и погиб за Кольцо.

Когда тысячи солдат ринулись прямо на него, Тор почувствовал, как меч пульсирует в его руке и призывает своего хозяина.

Ты воин, – говорил ему меч. Ты никогда не обороняешься. Ты не ждёшь своих врагов! Ты нападаешь!

Тор издал громогласный боевой клич, внезапно сорвался с места и ринулся в самую гущу врагов, размахивая мечом, как безумный. Никогда раньше он не чувствовал себя таким могущественным, никогда не двигался с такой скоростью. Каждым ударом он убивал о двадцать имперских солдат, рубил снова и снова, кружился, как ураган. Он сносил целые дивизии на своём пути, а Меч помогал ему, став продолжением его руки. Тор понял, что его Меч был создан для этой битвы.

Торгрин будто стал больше, мощнее, чем когда либо. Его распирали силы Кольца и Меча, и он стал будто проводником для их энергий. Он чувствовал, как они завладели его телом, и носился по полю боя со скоростью молнии, уничтожая сотни врагов. Всё происходило так быстро, что он сам не понимал, что творит, а у имперских солдат, не смотря на их численное преимущество, и подавно не было шансов. Их будто накрыло цунами.

В какой-то момент Тор понял, что шум, крики и хаос битвы стихли и сменились тишиной и покоем. Он стоял, часто моргая и тяжело дыша, весь в крови, и пытался понять, что только что произошло. Оглядевшись, он увидел, что вокруг него, насколько хватало глаз, лежали горы трупов.

Там были все имперские дивизионы, осмелившиеся на него напасть. Мертвы. Все до одного.

Придя в себя, Торгрин оглянулся на мост и увидел, что на другом его конце Гвендолин и все остальные не сводят с него удивлённых глаз. Они смотрели на него так, будто он был божеством, и на то были причины: он в одиночку истребил всю армию Империи, по меньшей мере, десять тысяч солдат. Наконец-то новые силы перестали прибывать, и их больше никто не преследовал.

Однако, не успел он об этом подумать, как в небесах раздались леденящие душу звуки, похожие на раскаты грома. Торгрин поднял голову и похолодел: стоило ему выиграть в величайшей битве всех времён, как новый, ещё более могущественный враг, настиг его.