Дар Бога

— Как всем вам, должно быть, уже известно, Ваул пришёл в Верхний Монт по большей части через Земли Тумана. Ему известно расположение врат, позволяющих переместить всю нашу армию за несколько часов. На выходе мы окажемся по ту сторону Рва, поэтому нам необходимо как можно быстрее напасть на форроситов сзади и открыть путь войскам Аннтерана.

— Как узнать, не сторожат ли форроситы портал? — подала голос Адола.

— Он не охраняется войсками, — ответил Ваул, — если бы они могли, то давно бы напали на вас через него.

— Почему же тогда ты не воспользовался им?

— Он кишмя кишит монорнами, провались они сквозь землю!

По удивлённому лицу Товена я понял, что о монорнах он знает не больше моего.

— Кем?

— Вы что, — Адола с усмешкой посмотрела на меня, а затем по дуге перевела взгляд на кузена, — ничего не слышали о них? Это кони, поедающие мясо. Вместо копыт они имеют когти, из их пасти видны клыки, а в центре лба — один острый рог. В Травнике Болка из Утена говорится, что они пришли к нам из другого мира, где были добрыми и прекрасными, но пройдя через Земли Тумана, были ими извращены и превратились в злобных уродливых тварей, нападающих на людей. Впрочем, для нашего огромного войска они не страшны.

Однажды я сталкивался с конями — на этих грациозных животных приезжали гонцы из Фьельды. Они отличаются большой силой и скоростью, страшно даже подумать, что будет, если они отрастят рога, клыки и когти. Однако, я согласился с Адолой — армии такие твари противостоять не могут.

— Хорошо, — я взглянул на карту, — если мы выйдем где-то здесь, то до Рва нам нужно идти ещё пару часов. Не сумеют ли дозорные за это время оповестить основные силы врага?

— Мы продолжим идти в Землях Тумана, а затем нападём исподтишка.

— Что же, на нашей стороне внезапность, у нас есть все шансы на победу, но делать всё нужно очень быстро, пока не придёт подкрепление.

— А как ваши войска узнают, что это именно мы? — Ваул недоверчиво посмотрел на меня, — Не нападут ли они на нас после того, как мы одержим победу?

— Мы пошлём гонца через Ров, чтобы предупредить их.

— Мне придётся идти с вами, — произнесла дочь вершителя, — в этом происшествии вам точно понадобится магическая поддержка.

— Не думаю, что семья вас отпустит, моя госпожа.

— Я придумаю что-нибудь. Если же не поможет хитрость — снова повернусь к заклятьям.

— Девушке на войне не место! — воскликнул Товен, и в этот момент я был с ним абсолютно согласен.

— Неужели же вы мыслите меня настолько беспомощной? Разве не я вывела нас из туннелей под Хиттеном? Не я ли обучила вас магии, в которую до встречи со мной вы даже не верили? Половиной всех своих заслуг вы обязаны мне!

— Вот именно! Я слишком благодарен вам, чтобы теперь рисковать вашей жизнью!

После этого Адола некоторое время сидела, с головой закутавшись в плащ, из-под которого периодически возникали две тоненькие ручки, уносившие кружку с молоком в складки тёмно-синего сукна и возвращавшие её на стол.

Обговорив массу прочих подробностей, мы почли совещание законченным и хотели было расходиться, но тут меня как обвалом поразила мысль, которую я не преминул озвучить:

— Мы поговорили обо всём, кроме самого главного: а как мы войдём в Земли Тумана?

— С помощью ваших с Ваулом артефактов!

— Беда в том, что я входил туда не вполне осознанно и совершенно не понимаю, как это сделать снова, да ещё и привести с собой четыреста человек.

— Я буду учить вас, ко дню выступления вы будете полностью готовы, — заверил меня Ваул, многозначительно поглядев на Слезу Создателя в своей руке.

ГЛАВА 14. О ВООДУШЕВЛЕНИИ ЛЁГКОЙ ПОБЕДОЙ НАД ВЕКОВЕЧНЫМ СТРАХОМ

Утренние тучи ещё не начали светлеть, а на площади перед главными воротами Хиттена стояла невообразимо огромная толпа; места оставалось не так много, а воины и ополченцы всё подходили. Повсеместно был слышен лязг металла от кольцуг и вытаскиваемых из ножен для проверки мечей, чавканье и прихлёбывание простолюдинов, желавших подкрепиться перед — вполне вероятно — последним походом в их жизни, и гвалт солдатских голосов, стихавший по мере приближения их к месту сбора. Тут и там виднелись шатры с кострами перед ними, те же, кто остановился в столице, просто стояли с мрачным воодушевлением. Мне ещё не приходилось видеть монтадов такими молчаливыми: обычно, даже если двое из них встретятся, это будет слышно за много якров вокруг, теперь же все ожидающие сохраняли безмолвие в ожидании слова военачальника, коим, по странному стечению обстоятельств, стал я. Когда поток людей закончился, Кальген шепнул мне: «Пора!» — и указал глазами на возвышение, представлявшее собой ровную площадку на крутом горном склоне. Поднявшись по скользким от ночного дождя камням, я занял своё место, закрыл глаза, вдохнув влажный весенний воздух, и открыв, повёл свою речь, старательно пытаясь подражать местному диалекту: