Дар богов

– Душа у него сильно запачкалась, недовольства в ней было много, зависти. А они изнутри человека точат. Не могу я черную душу в теле удержать, если она его покинуть собралась. И очистить ее тоже не могу, надо, чтобы человек сам очистился.

– А кто он и что тут делал?

– Он городской. Хотел на Большом валуне найти клад древних племен.

– А что это за клад? – удивился мальчик.

– Помнишь Сергея Арсентьевича, что гостил у нас прошлым летом? Он изучал жизнь язычников и места их жертвенников. Его бумаги почему-то оказались у Иванова. Когда подрастешь, почитаешь, если интересно, – Халхим протянул сыну пухлую картонную папку-скоросшиватель.

У Ваньки загорелись глаза. Он обожал все таинственное, но читал пока еще плохо, поэтому только листал записи Соболева и разглядывал редкие рисунки и фотографии. Интерес быстро прошел, мальчик забросил куда-то папку и забыл о ней. Лет через пять, когда Ванька случайно на нее наткнулся, он отнесся к бумагам иначе – уже осознанно. Ванька понимал не все из того, что писал Соболев: где-то его почерк был неразборчивым, где-то встречались неизвестные ему слова, а кое-где недоставало страниц; он приставал с вопросами к отцу. В конце концов Ванька выяснил, что в разных концах Евразии, в ореолах миграции народов финно-угорской группы, существует четыре энергетически сильных места. В этих местах у древних язычников были капища и там же – требища, куда они приносили подношения богам. На капищах помещался диск в виде солнца, когда-то бывший щитом, – точно такой же, как у них, на Большом валуне, только золотой.

– Почему на Большом валуне солнце не золотое, а каменное? – задал Ванька вопрос отцу.

– Было когда-то золотым, пока кто-то не прибрал его к рукам.

– А клад? Клад на Большом валуне есть?

– Нет.

– Ты проверял? В бумагах написано, что дары богам оставляли на расстоянии длины копья со стороны восхода.

– Я не проверял – и так знаю.

Ванька на Большом валуне жертвенник искать не стал – раз отец сказал – нет, значит, там его нету. Но к таежному холму мальчик стал относиться с еще большим трепетом, чем прежде. До этого он знал от отца, что Большой валун – святое место, дающее ему силу, но ничего не слышал о древних племенах и о Золотом Солнце.

– Вот, еще возьми, – протянул Халхим Ваньке маленькое солнце из кедра – копию того, что находилось на Большом валуне. – Этот амулет я подарил Соболеву, а теперь он ко мне вернулся.

Мальчик взял амулет и провел пальцем по его рельефным линиям: по крутому лбу, большим глазам, которые, казалось, смотрели прямо на него, по плотно сжатым губам и словно разбросанным в стороны волосам – широким лучам. Подарок Ваньке понравился, но вызвал тревогу: мальчик догадался, почему амулет вернулся к отцу.

– А я не умру, как Соболев? – спросил Ванька.

– Нет. Ты будешь жить долго, – твердо сказал шаман.

30 мая. Санкт-Петербург

– Оставим солнце на картине и ваш амулет в покое, – продолжил разговор Тихомиров при следующей встрече с Иваном. – Не хотите о них говорить – не надо. Меня больше интересует мотив убийства господина Малуниса. Объясните, что вас заставило засветить ему по темени бутылкой?

– Я не убивал художника.

– Ну, любезный! Фактов против вас достаточно: вы как минимум дважды были в доме, где остановился Малунис, – один раз в субботу, а второй – в понедельник, как раз в то время, когда он погиб. Ваши визиты зафиксированы видеорегистратором службы безопасности банка, расположенного на улице Большая Зеленина. А в субботу вас видела Дьячкова – хозяйка квартиры, у которой жил Малунис. Она вас опознала. На осколках бутылки, которой был убит художник, обнаружены ваши отпечатки. Что вы на это скажете?

– Я уже говорил, что никого не убивал, – ответил Иван ровным голосом. – Не буду отрицать: я приходил к Малунису на Большую Зеленина. И на коньячной бутылке есть мои отпечатки, потому что я подарил ее художнику и, само собой разумеется, держал ее в руках. Но еще раз повторяю: я никого не убивал!

– Так уж и никого, – поддел его Тихомиров. – А Ларину вы тоже не убивали?

– Не знаю такую, – буркнул Иван. Он не сомневался, что, обвиняя его в одном убийстве, на него попытаются повесить еще и другие нераскрытые дела, которые в виде пухлых томов давно пылятся на полках.

– Ну как же! Ларина Марина Васильевна, жительница села Выхино Лоухинского района Петрозаводской области, куда вы приезжали на пейзажи.

– Марина? – встревожился Иван. – Марину убили?!

– Пока неизвестно. Марина Васильевна в апреле нынешнего года выехала из Выхина в Петербург и пропала. Ее мать утверждает, что девушка поехала к вам.

– Я ничего об этом не знаю!

– Еще бы! Кто же будет брать на себя лишний труп?

– Какой труп?! О чем вы?! Я действительно не знал о том, что Марина собиралась поехать ко мне. Я ее не приглашал, да и некуда мне ее приглашать – я в гостинице живу.