Дар демона

Северянин шагал по тропе, которая сама ложилась под ноги, рядом весело бежал прозрачный поток, то ли охраняя, то ли следя, то ли просто составляя компанию. Все вокруг дышало Силой, и северянин не удивился бы, узнав, что ручей на самом деле нечто иное, одушевленное и обладающее сознанием.

А потом, как и раньше, мир развернулся вокруг оси, день сменился ночью, и перед человеком предстала богиня. Вернее, ее облик, подвластный восприятию смертного.

Арон знал, иные спрашивающие видели иное, но ему она всегда являлась в виде огромной волны с пенистыми краями, нависшей над головой, готовой поглотить. Точно такой, какую Арон видел много лет назад у берегов своей холодной родины. Черная убийственная волна на фоне черного звездного неба…

– Скажи, – прошептал он пересохшими губами. – Скажи то, что мне нужно знать.

Старая ритуальная фраза. Северянин надеялся услышать о своем проклятии, но с богиней не торгуются, не выпрашивают ответ, не спорят. Однажды она позволила ему считаться ее приемным сыном, сочла более важным, чем миллионы других человеческих муравьев… Таков был ее дар всем приемным детям – один ответ каждые три года. Ее речь не звучала таинственным иносказанием, головоломной загадкой, как у оракулов других богов, казалась понятной и простой. Три года назад она назвала единственный способ отомстить некроманту, сегодня… Как и в прошлый раз, голос возник у него в голове, гулкий и глубокий, как могла бы говорить сама вода.

«Альмар сейчас в Радоге. Забери сына первым. Если это сделает Мэа-таэль, ты никогда не увидишь своего ребенка».

А потом волна обрушилась вниз, погребла его под собой и…

…И исчезла бесследно, оставив в саду Дочерей.

Несколько минут Арон лежал на траве, глядя в закатное небо, затем сел, сдерживая порыв ощупать себя и убедиться, что цел. Богиня поступала так с ним каждый раз, с того самого первого, когда он, еще подростком, осмелился спросить ее напрямую. Пора уже привыкнуть.

– Какой она явила себя? – прозвучал девичий голос. Северянин повернулся – рядом сидела одна из младших Дочерей, большие карие глаза горели любопытством. Не Дочь, – поправил Арон себя мысленно, – приемыш. Такая же, каким когда-то был он. Спрашивали только приемыши, Дочери просто знали.

– Волна, – отозвался северянин. – Огромная волна.

Должно быть, девчонке скоро предстояло вернуться в большой мир, и она, как и он когда-то, спрашивала всех, обращавшихся к богине, набираясь смелости перед собственной попыткой.

– Она сказала то, что ты хотел? – А вот этот вопрос уже лишний.

– Она сказала то, что мне требовалось, – ответил Арон, поднимаясь с травы.

Да, Великая Мать, как всегда, знала лучше. Загадка проклятия потеряла важность, все мысли крутились вокруг трех фраз богини. Альмар здесь, в Радоге, но Мэа-таэль не должен найти его первым. Почему? Что произойдет тогда? Нелепая случайность, которая приведет к гибели мальчика? Но богиня не сказала «не увидишь живым», просто «никогда не увидишь».

Неужели предательство? Полуэльф продал его? Кому? По какой причине? Какая ему выгода забрать ребенка? Похищение и выкуп? Сомнительно, будучи управляющим, Мэа-таэль и без того имел полный доступ к финансам мага. Договор с кем-то из Темных за спиной Тонгила? С кем и почему? Кому выгодно?

Арон судорожно перебирал воспоминания, пытаясь вытащить все, когда-либо слышанное о магии через родственную кровь. Не стихии, не Тени, не Отражения. Точно не Светлые… Самым страшным, чем грозила ему пара ритуалов, общих для всех ветвей магии, было создание амулетов, способных отслеживать его перемещения и состояние здоровья. Но не влиять.

Или… некромантия?

Арон нахмурился и замедлил шаг. Тонгил-прежний ничего не записывал по теории Мертвого Искусства, все известное северянину об этом разделе Темной магии осталось недоказанными слухами. За исключением, впрочем, одного факта – как следует убивать некроманта правильно.

Мог ли в заговоре быть замешан Волькан, давний недруг Тонгила-прежнего? Эвита? Кто-то еще, оставшийся в тени?

Неужели Мэль действительно предал его… Мысль об этом вызвала боль. Единственный, на кого Арон, казалось, мог положиться в этом перевернутом мире, кого начал считать другом. Глупость с его стороны – надеяться, что и у Темных есть друзья! Только слуги и союзники, и только до тех пор, пока им выгодно. Полагать иначе – самообман.

Рассуждения эти казались правильными, мудрыми, но легче от них не становилось.

Глава 20

Проработка деталей плана заняла много времени, и Мэа-таэль освободился только после заката. Арон, куда-то пропавший на полдня, обнаружился на верхней площадке. Маг сидел на каменном полу, прислонившись к парапету и прикрыв глаза, а вокруг танцевали Тени. Выглядел он непривычно уставшим. На Мэа-таэля, шагнувшего на площадку, Арон словно не обратил внимания, но движение Теней замедлилось, а потом они и вовсе растворились в камне.