Дар демона

— И стать обузой для всего отряда? Кирумо, ты меня разочаровываешь. — Полуэльф остановился и укоризненно покачал головой. — Забыл, чему учил тебя отец? Серый брат не должен делать ничего, способного навредить Стае. А именно так и случится, если ты поедешь. Будь уверен, слуг Гиты на твой век хватит.

— Я… — Упрямства у мальчика не убавилось.

— Хватит! — начиная раздражаться, прервал его Мэа-таэль. — Я сказал — нет. Торис прав, до посвящения никакого участия в военных походах. Ступай, займись чем-нибудь полезным.

Кирумо с яростью вскинул голову, но спорить дальше не стал. Развернулся и деревянной походкой — спина неестественно напряжена, кулаки крепко сжаты — пошел прочь.

Полуэльф пробормотал проклятие — следовало убедить мальчишку, а не отсылать. Неизвестно, что он теперь придумает.

В подземелье было тихо и почти пусто — никаких стражников, никаких малолетних эльфов, только один Темный маг, ходящий кругами в полной темноте. Иногда он останавливался и начинал тихо, но с чувством ругаться, потом замолкал и продолжал бесконечное движение.

Вдалеке возник светлячок факела, приблизился.

— Арон, ты что здесь делаешь? — Мэа-таэль остановился в нескольких шагах от мага.

— Что я делаю в собственных подземельях? — переспросил тот, поворачиваясь к полуэльфу.

— Арон, — Маэ-таэль нахмурился, — что с тобой случилось? Ты…

— Знаю! — перебил его северянин раздраженно. — Я прекрасно знаю, как именно выгляжу, не трудись объяснять. Зачем ты сюда спустился?

— Задать пленникам пару вопросов перед отъездом. Я же еду со Стаей, забыл?

— Да… — Арон потер виски, поморщился. — Да, вылетело из головы. — Последовала недолгая пауза, потом маг встряхнул головой: — Ты остаешься.

— Почему? Это ведь была твоя идея.

— Ситуация изменилась! — В голосе мага вновь прорвалось раздражение, на этот раз граничащее со злостью. — Ты мне нужен здесь. Иначе… иначе…

— Арон, в чем дело?

Злость исчезла так же быстро, как появилась, оставив в душе мага гложущую пустоту.

— Со мной творится неладное, — сказал он тихо. — Твое присутствие… Похоже, оно меня сдерживает.

— Арон, — повторил полукровка, явно не представляя, как реагировать. — Что произошло?

Северянин покачал головой.

— Я никогда не испытывал такого. Я хочу убивать, понимаешь? Хочу убивать, и не важно кого! Но если сорвусь сейчас, если начну, то перестану быть собой. А на мили вокруг не останется ничего живого…

Рассказ о случившемся не занял много времени, поскольку Мэа-таэль, как оказалось, хорошо представлял себе, куда именно попал Арон после излечения эльфа.

— Тебя занесло в мир Многоликого. Там ты выпил кровь солнечной гидры.

— Я не знал другого способа вернуться. — Арон бросил мрачный взгляд на полуэльфа.

— Послушай, — Мэа-таэль вздохнул, — мне кое-что известно о действии крови гидр на смертных. Дед рассказывал: это не навсегда. В смысле влияние крови. Два-три дня — и все вернется в норму.

— Два-три дня? — Арон выругался, помянув сложную в исполнении форму любви между солнечной гидрой и бесами. Потом втянул воздух сквозь зубы. — Я не знаю, смогу ли выдержать два следующих часа.

— Самое лучшее для тебя — уехать из замка, — торопливо сказал Мэа-таэль. — В отсутствие людей легче бороться.

— Отправляешь меня в добровольное изгнание? — прошипел Арон.

— Разве лучше уничтожить всех? — вскинул брови полуэльф.

Маг криво улыбнулся.

— Не искушай, — пробормотал он. — Мне и так слишком сильно этого хочется… Значит, мне следует провести в лесах трое суток? И потом я вновь стану собой?

— Примерно так. — Мэа-таэль кивнул.

По дороге из подземелий им дважды встретились стражники. Они двигались не так, смотрели не так, приветствовали его не так! Злость кипела в Ароне, то немного затухая, то разгораясь с новой силой. Мэа-таэль пока оставался счастливым исключением, единственным, кого Арону не хотелось убить, но северянин сомневался, что так будет и дальше. Испытывать раздражение от присутствия полукровки он уже начал.

И еще… Магия его предшественника, которую он тщетно пытался вызвать, власть над стихиями — сейчас ее стало слишком много, она бурлила в нем, рвалась на волю.

В своих покоях Арон подошел к окну. Взгляд упал на стоящих внизу стражников, но в этот раз вместо ярости встрепенулась жажда. Невыносимая жажда. Эти люди, какая у них, должно быть, теплая, вкусная кровь!

Несколько мгновений Арон смаковал пришедшую в голову мысль, потом вздрогнул, очнувшись, и повернулся к Мэа-таэлю.

— Вели приготовить моего коня, провизию, все остальное. И проследи, чтобы во дворе, когда я выйду, не осталось ни души!

— Кирумо, зачем ты это делаешь? — Сейка сидела верхом на перилах, наблюдая, как брат упаковывает дорожный мешок. К сборам Кирумо отнесся с такой же тщательностью, с какой выполнял любую работу, и теперь аккуратно укладывал вещи, оружие и провизию.