Дар языков

Лизе было жалко рыхлую Ольгу: нелепые накачанные губы-пельмешки, наращенные золотые локоны, приклеенные ресницы, а за всем этим – правда, которую Ольге хватило сообразительности озвучить: город Энск в Тмутаракани, мама с грошовой пенсией, сама Ольга без надежды найти нормальную работу и мужа, мрак и безденежье. И перспектива: продавать себя мужчинам куда противнее В. А В. – противный не слишком, но Ирка права, не приходят на проект нормальные мужики. Ирка пишет:

«Не то отвратительно, что В. под камеру мышцы качает, так и спортсмены делают, пусть хоть что демонстрирует, эксбиционизм, туда-сюда. Если речь о теле – наплевать. Но у вас там эксбиционизм отношений, это полный зарез! Доверчивость души невинной продаете! Разврат, ты знаешь, хладнокровный наукой славился любовной, сам о себе везде трубя и наслаждаясь не любя».

Зарядил дождь. Операторы, невидимые телезрителям, замахали: останавливайте шарманку! Крашеное дерево скамеек, на которых сидели на общем собрании, неприятно скользило под рукой. Зеленая зона на заднем плане, промокнув, обернулась тем, чем была на деле: скудный участок с парой чахлых кустов, жалкие клумбы. Операторы выбирали для съемки ближние планы, потому скупая зеленая зона выглядела в кадре как заманчивый сад. Запахло дождевыми червяками и мокрым асфальтом.

Ольгу опять оставили на проекте. Большинство проголосовало за исключение девушки, похожей на Ольгу и с похожей историей. Но девушка не догадалась красочно описать и преподнести свою правдивую историю, напротив, скрывала проблемы, а это непрофессионально.

Лиза все еще жила в «семейной» комнате с В., но их время кончалось, дело шло к разлуке, выселению Лизы, обновлению пары. Вселение Ольги было не за горами.

– Детка, я улетаю, – шептал В. в Лизин сосок, скрытый ненадежным и экономно скроенным трикотажным полотном. Глаза его подергивались скользкой пеленой, как глаза трупа или сонной птицы. – Еще немножечко разлуки, пока лавэ струится в руки. Успех аршином не измерить, и нам ведущий должен верить! Оттянем на себя эфир, благодаря скандалу, после соединимся, опять заживем в отдельной комнате на проекте. Но я был неправ. Попробуй все-таки завести с кем-нибудь отношения! Я не в претензии – это игра! Не то тебя как одиночку отсеют и поставят точку! Вот Димыч: лох и пустобрех, его ты щелкнешь, как орех! Пришел сюда не за деньгой, а за раскруткой – ага, телезвезда, сейчас. Телезвездец. Его можно динамить не то что два месяца – полгода! Намекни на шанс, он на букеты изойдет, с каждой поллюции – по букету. Ты же не станешь с ним заселяться по-серьезному? Не станешь в интим вступать?

– А Ольга знает, что у вас будут отношения на камеру? – Лиза спросила бестактно, не соблюдая правил игры, и В. рассердился. Справедливо рассердился.

– К чему это, солнце мое? Ты о чем?

Утром он не принес ей кофе в постель, хотя это было его традиционным подкупающим приемом в надежде, что операторы снимают процесс приношения всякий раз, превращая кофе в своеобразную марку идеальных отношений. В. страдал застарелым романтизмом. В отличие от ревматизма тут никакая мазь или народное снадобье не могли помочь.

Лиза плавно догадалась и согласилась: если уж всеведущие ведущие не в курсе задумки В., не в курсе въедливые и подозрительные участники, то Ольга тем паче. Ольга берет ее на пушку, подозревает наверняка, а точно не знает. Лиза не смогла отследить реакции и оценки участников сама: слишком часто закатывала истерику, а это требует сил и предварительной нервической подготовки, не позволяет отвлекаться, наблюдать за другими. Она не актриса, как ни старайся!

Сходиться с кем-либо из участников (с сотрудниками, обслуживающим персоналом и вовсе нельзя – оштрафуют!) в дружбу не хотелось, какая дружба, если игра на деньги, «на вылет». Лизу ожидаемо не любили участники-«коллеги» и симметрично наоборот поддерживали ведущие, Лиза вносила в действие оживление, динамику, она умела скандалить. Если отпустить себя и просто говорить то, что думаешь об окружающих, – это уже скандал. Неоднократно к ней подваливали прочие бузотерки с предложением дружить альфа-девочками. Но у них была игра, а у Лизы скандал от души, и камера видела. Камера все видит. Девочек «увольняли», Лиза оставалась. Лиза вела себя честно. В пределах передачи.