Дар юной княжны

Они шли теми же коридорами, какими недавно Ян следовал за Юлией, но теперь за Яном, будто ангел смерти, молча и монотонно шагал охранник.

У комнаты пана Зигмунда он остановился, на пол-корпуса выдвинулся вперед и опять пропустил Яна вперед.

— Здоровы будьте, ясновельможный пан, — поклонился Ян мужчине, сидящему в большом похожем на трон резном кресле.

Прежде пана Зигмунда он не видел. И что-то в выражении глаз, в повороте головы напомнило ему Юлию, но на том сходство и кончалось. Лицо пана несомненно было примечательным. Прямой, резко очерченный нос, подбородок с ямочкой, черные брови вразлет, голубые выразительные глаза и пышная копна черных с проседью волос. Все черты в отдельности были красивыми, но соединенные на одном лице выглядели почему-то мрачными и даже зловещими. Из-за складки ли между бровями, стальной холодности глаз или изогнутых в презрении губ? Во всяком случае, в отличие от дочери, пан и не собирался смягчать производимое им на других впечатление.

— Миклош говорит, что видел тебя у дверей моей комнаты, — сказал пан Зигмунд, не отвечая на приветствие Яна.

— Я проходил мимо.

— А ещё он говорит, что шел ты от комнаты камердинера Ивана. Или ему показалось?

— Пану сказали правду. Иван пришел за мной на кухню, где я работал по указу пани Юлии, чтобы я помог ему перенести в его комнату кованый сундук.

Хорошо, что они с Иваном придумали эту причину на такой вот случай!

— Ты не находишь, Миклош, ничего странного в том, что Иван обращается к человеку, только что поднявшемуся с постели, с просьбой, которая не каждому здоровому по плечу? Ну-ка, смотри мне в глаза: ты был раньше знаком с Иваном, вы встречались?

В первый момент Ян так испугался, встретив вонзенный в него взгляд пана, что не смог сразу ответить на вопрос.

— Не… Не был! Я его впервые здесь увидел. Мы с мамкой всю жизнь на хуторе прожили. Никогда никуда не ездили. Пани Юлия тоже все спрашивала про какого-то князя Данилу. Так я и его не видел. Я отца-то своего не видел. Его как в армию забрали, ни слуху ни духу о нем не было. Наверно, так и не узнал, что я родился.

Ян говорил взахлеб, как сильно напуганный батрак. Он частил, выпаливал, что придет на ум, только бы увести от опасной темы, сбить с толку, показать, какой он простодушный и неопасный. Не дай бог, чтобы пан Зигмунд только подумал о том, что произошло между ним и Юлией.

— Князя Данилу поминала, говоришь, Поплавского? А чего это вдруг?

— Говорила, похож я на него очень.

— То-то она тебя вырядила: рубашка, кружева, прямо знатная особа. Хочет над стариком подшутить. Я не возражаю, пусть потешится.

И задумчиво добавил:

— Как знать, Миклош, может, ты и ошибся. В жизни случается: кто был князь — стал грязь, а кто и наоборот.

Миклош подобострастно кивал.

— Разберемся, — пан Зигмунд сделал жест, будто отмахивался от надоедливой мухи. — А сейчас проводи его туда, откуда привел. Проследи, чтобы по замку не гулял. Береженого бог бережет. Мало ли, ещё на рыцаря Ольгерда наткнется, а то другое какое привидение…

Пан загадочно усмехнулся.

"Ни в коем случае раньше времени себя не обнаруживай, — вспомнил юноша напутствие Ивана, идя под конвоем панского охранника. — Особенно перед Зигмундом. Этот хитер, как лис. Он из твоих мозгов все, что ему надо, выковырнет!"

Все, да не у всех! Он, деревенский хлопец, провел, как мальчишку, такого опасного противника. Когда он в упор уставился на Яна, тот даже покалывание в голове почувствовал, будто в его мозгу, как в сундуке, кто-то шарил. Ян представил себе щит, которым он загородился от прощупывания. Сработало! Лучи из глаз пана Зигмунда ничего не смогли высветлить. Кажется, пан не понял, что это был поединок, решил: в этих мозгах нет ничего интересного…

Янек ушел от пана удовлетворенный, но не мог понять, отчего ему так тревожно. Что ждет его в злосчастной зеленой комнате? Вроде внешне здесь ничего не изменилось, но напряженность была прямо-таки разлита в ней. А что это внизу скрипит? Страх мешал Яну сосредоточиться и увидеть. А скрип все приближался, становился все явственней. На лбу у Яна выступил холодный пот. Скрип перешел в скрежет и стена комнаты вдруг поехала в сторону. Прямо перед юношей зиял проход с ведущими вниз пыльными ступенями.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Смоленка оказалась маленьким аккуратным селом, раскинувшимся на небольшой возвышенности. К речке, уже свободной ото льда, вели от домов узкие тропинки, — селяне брали воду для своих нужд. Уютные хаты были побелены известкой, отчего издалека своим неестественным мирным видом село напоминало лубочную открытку. Однако у въехавших в Смоленку впечатление резко менялось. Вблизи село напоминало побитый молью тулуп, который хозяин уже и не пытается выдать за новый: плетни у многих дворов покосились, некоторые даже упали, и поднять их, видимо, было некому. Случалось, попадались дома с окнами без стекол, которые выглядели слепыми нищими, брошенными своими поводырями.