Дар кариатид

«Поговорим об этом позднее». Хорошо еще хэр Шрайбер не сказал: «Ты слишком мал, Кристоф, чтобы брать в руки ружье» перед этими русскими.

Кристоф насупился и отошел к Курту и Отто, словно все, что касается охоты, совершенно не волновало его.

— Morgen, bei Tagesanbruch, Завтра на рассвете, — понизил голос лесник. — Kommt zu dieser Laube, Приходите к этой беседке.

Шрайбер кивнул на деревянное строение недалеко от поля.

* * *

На рассвете Нину разбудили голоса. Ганнурата весело о чем-то щебетала на улице, и в ее быстрой, почти птичьей речи Нина уловила слово «охота».

Утро разлилось по небу розоватым молоком и насмешливо заглядывало в чердачное окошко.

Петух эконома громко возвещал о том, что наступил новый день. Овцы блеяли спросонья и вступали в спор на разных языках с лесными птахами.

Девочка опустила ноги в башмаки.

Стефы уже не было в чердачной коморке. Наверное, улизнула к Феликсу с утра пораньше. Хозяина Стефы, степенного и хорошо в годах, давно уже не манил зов охотничьих рожков, и веселая полячка сполна могла наслаждаться и этим воскресеньем.

Прохлада мокрой кошкой ластилась к голым лодыжкам, и девочка поспешила закутаться в пальто, уже едва скрывавшее коленки. Но другого не было.

На первом этаже барака уже хозяйничал покой и пани Сконечна. Остальные ушли на охоту.

Нина бросила пожилой пани: «Доброе утро» и, поежившись, вышла в осеннюю прохладу.

По дорожке в сторону леса шел Иван с сыновьями.

Нина догнала их у самых зарослей.

Отец четверых детей что-то весело насвистывал и, увидев, Нину, обратился к ней вполне беззлобно:

— И ты что ли с нами?

Нина равнодушно пожала плечами.

Идти в воскресных день на охоту совершенно ей не улыбалось, но хозяин подозвал всех работавших узников.

— Эх, женщина на охоте — это ж все равно, что баба на корабле, — в сердцах махнул рукой Иван. — А тем более девчонка-пигалица. Но поди это немцам объясни!

Нина не стала спорить.

— Хоть бы в воскресенье дали поспать, — не разделял восторгов отца по поводу предстоящей охоты Илья и зевал во весь рот. — Еще бы хотя бы часочек. А потом можно и на охоту.

— Тоже мне охотничек, — криво усмехнулся Иван. — Не видел ты, Илья, настоящей охоты. Эх, не видел!

Улыбка отца четверых детей стала почти мечтательной.

— Вот у нас на Брянщине… Там охота так охота. Одних волков не счесть.

— А я помню, как ты волка домой принес, — оживился Ильюшка.

— А я один раз лису подстрелил, — напомнил о своих охотничьих заслугах Володя.

Ильюшка насупился, молчал и отводил глаза в сторону.

Взгляд старшего брата стал виноватым и жалостливым. Вот жили бы они в России, глядишь, и брали бы уже Илью на охоту.

— Вот вернемся в Россию, будем втроем на лис ходить, — вкрадчиво пообещал Илья.

— Нет, на лис я не пойду, — тряхнул пшеничным чубом Илья.

— Это почему? — удивился Володя.

— Жалкие они — лисы, — вздохнул младший брат. — И красивые. На волков — это пожалуйста. Они и на людей нападают. А на лис или там зайцев — нет, не хочу.

— Жалко, значит? — насмешливо прищурился Володя.

— Жалко, — миролюбиво согласился Илья.

— А Пауля, значит, не жалко дразнить было? — продолжал подтрунивать старший брат.

— Так Пауль — немец! — удивился вопросу брата Илья.

Иван замедлил шаг, вглядываясь вдаль. Из-за деревьев показалась знакомая беседка.

Ее уже успели занять узники из барака. Галя, и сестры Маришю и Ганурата сидели на скамье, Василь и трое братьев-поляков весело толпились у входа.

— А хозяина-то и нет, — разочарованно протянул Иван. Охотничий азарт вернул блеск усталым глазам узника, как будто снова шумел перед ним зеленым океаном Брянский лес.

Иван застыл у беседки и напряженно, нетерпеливо смотрел вдаль, предоставив остальным сидеть и равнодушно ждать на мокрой от измороси скамейке.

За поворотом мелькнуло, наконец, зеленое перо.

— Вот и Мартын наш с семенами! — зевнул во весь рот Илья.

Рядом с лесником бодро трусил коричневый дог.

Иван невольно поежился не то от утреннего ветра, не то от прозвища, прозвучавшего как будто с другой, невидимой, стороны бытия.

Так называл лесника дядя Федор.

— Не Мартын он, — суеверно набросился на младшего сына Иван, — а Иоанн. Иван по-нашему.

— Иван так Иван, — недоуменно согласился Илья. И что это отец вздумал немца защищать? — Только это не он.

Человек в шляпе с пером подошел поближе, и стало очевидно, что это незнакомый лесник, только одеждой и фигурой и похожий на Шрайбера.

Незнакомый лесник лет на десять моложе Шрайбера бросил быстрый взгляд в сторону узников и остановился недалеко от беседки. По всей видимости, он тоже пришел на охоту.

Собака, похожая на Дугласа, послушно легла в ногах лесника.

Вскоре вдали показалось еще одно зеленое перо. Но этот незнакомец в шляпе и привычной зеленой форме, высокий и грузный, не был похож на Шрйбера даже издали.

Впереди него шли четверо узников со знаком ОСТ на груди — трое средних лет и юноша лет восемнадцати.

Все пятеро остановились возле беседки, и между лесниками завязалась легкая, приятная беседа, которую время от времени прерывал их веселый смех.

Ясное осеннее утро располагало к шуткам и к охоте. Даже Ильюшка перестал зевать.