Дар королеве

Жасмин сидела у окна на тафте в обществе женщины, которая особенно выделила свою огромную грудь, кормлением младенца. Алекса позволила себе пройти в комнату, где кроме мачехи и кормилицы, она заметила на полу двух светловолосых мальчиков, похожих друг на друга, как две капли воды.

— Моя герцогиня! — воодушевилась Жасмин, увидев падчерицу на пороге спальни.

Алекса запомнила свою мачеху, как элегантную женщину, которая всегда носила шелка, одевала только дорогую одежду, каждый день использовала косметику и пахла: цветами и лимоном. За три года Жасмин похорошела. Она и так испускала столько положительной энергии, от которой в животе порхали бабочки, но после рождения детей от нового мужа, мачеха стала неотразима. Она не только испускала радость, но и сама была пропитана ей до кончиков локон — об этом кричал румянец на лице, ухоженные волосы и полное безразличие к косметике.

Чтобы поприветствовать важного члена семьи, герцогиня соблюла правила этикета и поклонилась, а мачеха ответила тем же, только кормилица не смогла встать из-за ребенка на руках, но и она склонила голову. Когда все правила были соблюдены, мачеха и падчерица крепко обнялись.

— Ты стала такая красивая, моя дорогая, — пролепетала Жасмин, пропитанная еще большей радости от встречи, после долгой разлуки.

— Кто бы говорил, — улыбнулась Алекса, — я так по всем вам соскучилась. Но ответь мне, кто это дитя на руках кормилицы?

— А… — расплылась в улыбке Жасмин, подводя падчерицу к младенцу. — Ты должна познакомиться со всеми членами нашей семьи. На руках кормилицы лежит Лара — это твоя младшая сестрица, а на полу сидят Тобис и Говард.

Посмотрев на мальчиков, герцогиня заглянула на сестричку, которую завернули в кулек белой ткани. Братьев уже научили кланяться, а еще они сделали это так, словно научились еще в утробе матери.

— Лара, Тобис и Говард!.. — гордо промолвила Алекса. — Два брата и сестра. Это удивительные чувства…

— Ты наша сестра? — уточнил маленький мальчик.

— Это невежливо, — напомнила Жасмин, — герцогиня еще не знает ваших имен, так почему же ты не представился?

— Мама, ты же сама их произнесла.

— Во-первых: это нечего не меняет, ты должен представиться. Во-вторых: посмотри на брата, даже я порой вас путаю, мои две капельки.

Переглянувшись с братом, мальчик еще раз поклонился и представился.

— Меня зовут Говард, а как твоё имя?

— Алекса, герцогиня Масур.

— Вы герцогиня?! — удивился тот, кому, похоже, досталось имя Тобис. — Зачем вы приехали?

— Я же ваша сестра, — улыбнулась Алекса, — у нас разные матери, но отца мы все одинаково любим. Братья мои, — герцогиня приклонила колени, чтобы обнять близнецов, — не называйте и больше никогда не смотрите на мой титул. Я всегда мечтала о братике, а тут у меня появилось сразу два. Если никто не будет возражать, вы можете называть меня старшей сестрицей, как это делала я.

Близнецы переглянулись, казалось, что они передавали слова, не открывая ртов. Возможно, две капли воды чувствовали друг друга так сильно, что они одновременно приняли одно решение.

— Старшая сестрица, — проговорили они, улыбаясь во весь рот.

— Мальчики, — вмешалась Жасмин, хлопком в ладони, — вам следует вернуться к своим обязанностям.

Озорные близнецы послушались мать и убежали из спальни.

— Куда они? — спросила Алекса.

— Служанка учит их буквам, — ответила мачеха.

— Это правильно. Отец тоже учил меня с двух лет.

— Им почти три, а мы и так задержались с обучением.

— Зато уже знают как нужно поклониться. Я даже этого не могла правильно сделать до одиннадцати лет.

— У тебя большой прогресс, — улыбнулась Жасмин, оборачиваясь к кормилице, — дорогая, отнеси Лару в кроватку и прикажи служанке приготовить постель для моей дочери и герцога Масура.

Кормилица встала, придерживая малышку в объятиях, полных любви и заботы.

— Две комнаты, пожалуйста, — поправила Алекса, смутившись от слов мачехи.

Когда кормилица вышла из спальни, Жасмин предложила сесть у окна и наполнила кубки, чтобы её «дочь» промочила горло. Алекса заметила это слово, но повела себя сдержанно, чтобы не выдать удивления.

— Ты назвала меня дочерью? — спросила она, испробовав вина. — Чем я заслужила…

— Я всегда считала тебя своим ребенком, — призналась Жасмин, — а тебе нужно было дать время, чтобы ты приняла меня в семью. Теперь, когда ты стала старше и понимаешь, как устроен взрослый мир, я больше не хочу обзывать тебя падчерицей. Рождение детей сделало меня самой счастливой женщиной на всем свете, а рядом с твоим отцом, который любит меня всем сердцем, я хочу, чтобы наша семья стала еще крепкой, как никогда.

— Спасибо… — Алекса немного растерялась, позабыв о родительской любви, но слова мачехи были пропитаны любовью к своим детям. — Я не говорила об этом с мужем…. Если ты хочешь, чтобы я назвала тебя мамой, ответь на один вопрос.

— Спрашивай.

— Тем утром у меня пошла кровь, — напомнила герцогиня, — а уже вечером приехал герцог Масур. Я прожила с ним три года и очень сильно полюбила, но мне нужно знать. Это ты ему сообщила?

— Не понимаю…