Дар лесной отшельницы, 2009

– Что?! Ах ты, гнида. Ну все! – Герман вскочил на ноги, в три прыжка преодолел расстояние до того угла, где, скорчившись на полу, сидел Фрэнк, сверкая злобными глазами, и рывком поднял того на ноги.

– Отпусти меня, ублюдок! – выплюнул мужчина, растеряв весь свой лоск и вышколенные манеры. – Неужели ты ей веришь? Она же сумасшедшая!

– А вот мы сейчас посмотрим, кто тут не в себе, – угрожающе прорычал Герман и с размаху ударил Фрэнка по лицу. Голова его дяди мотнулась в сторону, он слабо вскрикнул.

– Отпусти его, – брезгливо морщась, посоветовала Анна. – Не стоит пачкать руки.

Фрэнк слизнул с разбитой губы кровь и посмотрел на девушку с такой ненавистью, что та отшатнулась. Слова, которыми он обозвал ее, могли оскорбить самого выдержанного человека, но Анна не обиделась, на этот раз у него были к тому основания. У Германа оказались более слабые нервы, он отвесил Фрэнку еще одну затрещину и швырнул его обратно на пол.

– Говори, Анна, что ты узнала? – спросил Герман. Затем он повернулся в сторону Фрэнка и предупредил: – А ты, если еще раз откроешь пасть без разрешения, останешься без языка. Итак, Анна, я слушаю.

Глава 26

Аня поднялась, села на диване таким образом, чтобы видеть Фрэнка, и сказала:

– Сандру он убил сгоряча. Она узнала то же, что и я, но решила воспользоваться этим для того, чтобы заставить его, – она ткнула пальцем в сторону Фрэнка, – отказаться от наследства в обмен на ее молчание. Не знаю, как бы она поступила, получив заветное заявление. Возможно, действительно скрыла бы известные ей факты, а может быть, заложила бы ставшего ненужным партнера с потрохами. Главное, что Фрэнк не собирался рисковать. Кроме того, он мечтал об этих деньгах долгие годы и не мог расстаться с богатством, которое практически уже было у него в руках. Поэтому глупенькая, самонадеянная Сандра рассталась с жизнью.

– Но что же она могла узнать? Она нашла свидетеля?

– Вот именно. Свидетеля, который в два счета мог разрушить алиби Фрэнка, не имея понятия о такой возможности. Фрэнк все рассчитал очень точно. Никому бы не пришло в голову заподозрить его. Единственное, чего он не учел, – это то, что погода в тот день будет ясная и колокольный звон укажет точное время. Досадное недоразумение, ведь единственные на первом этаже часы были предусмотрительно переведены на двадцать минут назад!

– Подожди-ка, я что-то не помню, чтобы звонил колокол, хотя погода и в самом деле была ясная, – озадаченно проговорил Герман.

– Все правильно. Вспомни, как все происходило? В доме орала музыка, несколько десятков гостей разговаривали в полный голос, кроме того, окна и двери были плотно закрыты – на улице холод. Но одна девушка, на которую Фрэнк накричал из-за разбитой посуды, расплакалась и вышла в сад, чтобы немного успокоиться. Она слышала звон колокола, хотя и не придала этому значения. Но когда она стала рассказывать об этом мне, то вспомнила, что колокол зазвонил раньше, чем раздался выстрел. Выстрел прозвучал без десяти четыре, а колокол всегда звонит ровно в шестнадцать часов. Теперь ясно?

– Более чем… – кивнул Герман. – Значит, он же расправился и с друзьями отца. Вот сволочь!

– Нет! – визгливо выкрикнул Фрэнк. – Я никого не убивал, ни твоего отца, ни этих самодовольных уродов!

– Тогда расскажи, как все было на самом деле! – потребовал Герман.

– Развяжите меня. Или я ничего не скажу.

– Анна, развяжи его, – неожиданно легко согласился парень. Анна с недоумением покосилась в его сторону, но послушно подошла к связанному и принялась распутывать веревки.

Как только руки у Фрэнка оказались свободны, он отшвырнул от себя девушку и опрометью бросился к ближайшему окну.

– Держи его! – закричала Анна.

Фрэнк уже вскочил на подоконник, когда раздался громкий хлопок, беглец вскрикнул и схватился за лодыжку. Сквозь его пальцы брызнула кровь.

Анна посмотрела на Германа. Тот спокойно стоял посреди комнаты, в руках у него был пистолет, нацеленный прямо в живот Фрэнку.

– Ну что, хочешь попробовать еще раз? – спросил он. – Валяй. Только я больше не буду стрелять по ногам. Мне суд не нужен. Ты лишил меня отца, которого я любил, несмотря ни на что. Поэтому я буду вполне доволен, если пристрелю тебя прямо сейчас, как собаку. Выбирай.

Фрэнк очень хотел жить. Он слез с подоконника и, прихрамывая, поплелся обратно. Он весь как-то сник, сгорбился и словно состарился в одно мгновение на десяток лет. Сейчас он выглядел глубоким стариком, а не подтянутым мужчиной средних лет, как раньше.

– Теперь рассказывай, – потребовал Герман, когда Фрэнк тяжело опустился на стул.

– Я не убивал твоего отца. И других тоже. Да, я хотел его смерти, но вовсе не из-за денег, как считает эта идиотка.

Снова раздался выстрел. На этот раз пуля разнесла в щепки ножку стула, на котором сидел Фрэнк.

– Выбирай выражения. Я очень сильно нервничаю и в следующий раз могу промахнуться. Оставь при себе свое мнение об Анне и излагай по существу.