Дар мертвеца

— Скажите… до рождения сына вы жили в Брее?

Она кивнула:

— Я была отчаянно влюблена. Он… отец Иена… какое-то время пробыл в Глазго, и мы с ним встречались, когда могли. Я была счастлива. Здешний дом я заперла… у меня появился предлог после того, как лошадей реквизировали, а слуги разъехались.

— Что за инициалы на крестильной рубашке?

— Мое девичье имя. Я урожденная Маделин Элизабет Марджори Колтон. Но я побоялась называться девичьим именем в Брее или в клинике. Потому что, понимаете ли, отец ребенка вернулся на фронт… он служил во флоте… а вскоре его убили. — Она долго молчала, ей пришлось заставить себя продолжать. — Он умер, и оказалось, что я жду ребенка. Я пробыла в Брее, пока могла, и старалась как можно лучше скрывать беременность. Потом сняла номер в отеле в Глазго и жила там до того времени, как настала пора ехать в клинику. Я больше нигде не смела рожать. Если бы Алекс погиб, я бы, разумеется, заявила, что Иен — его сын. Но Алекс выжил, и я не имела права рисковать. Если бы я не познакомилась с Фионой… если бы она не согласилась взять ребенка и выдать его за своего… я убила бы нас обоих. И мальчика, и себя.

Глава 28

Ратлидж покинул миссис Холден, охваченный дурным предчувствием. Он тревожился за нее, боялся, что, когда Александер Холден вернется домой, он снова что-то заподозрит по ее лицу. И очень скоро узнает, что здесь побывал Ратлидж. Он умен и сразу догадается, в чем дело. Миссис Холден очень слаба. Что он предпримет? Будет и дальше запугивать ее или поймет, что столкнулся с силой, которая ему не по зубам?

«Что бы он ни сделал, — сказал Хэмиш, — помешать ему невозможно. Ты не можешь идти к Оливеру, пока не узнаешь, что раскопали про Холдена в Лондоне! Ты не можешь идти к прокурору без доказательств. Холден здесь на своем поле, он знает, что делать…»

«Его можно как-то отвлечь». Ратлидж почти дошел до машины, которую поставил в стороне от дороги, но так, чтобы Холден не мог проехать незамеченным.

И стал терпеливо ждать. Даже Хэмиш молча выдержал долгую вахту. Они много раз вот так дежурили вместе на фронте — и сейчас между ними возникло почти прежнее уютное чувство товарищества. Почти — и все же не совсем такое, как раньше.

Холден вернулся почти в сумерках. Длинные тени осеннего дня уступили место тучам и первым каплям дождя.

В свете фар от машины Холдена высветился автомобиль Ратлиджа. Холден притормозил.

— Что случилось? — резко крикнул он.

— Я приехал поговорить с вами, — ответил Ратлидж. — Ваша служанка сказала, что вас нет, и я решил подождать вас здесь.

— Ради всего святого, почему вы не подождали в доме?

— Потому что не хотел, чтобы ваша жена или слуги услышали, что я собираюсь сказать. — Он махнул рукой, обводя окружавший их мрак на дорожке. — Здесь нам никто не помешает. — Дождь постепенно усиливался.

Перед тем как обернуться, Холден внимательно огляделся по сторонам — не подслушивает ли кто.

— Тогда говорите что собирались, и давайте поскорее уйдем с дождя под крышу!

— Холден, я знаю, что вы приезжали в Крегнесс и жили в доме Роба Бернса. Я нашел письменное доказательство того, что Элинор Грей ездила с вами на север в шестнадцатом году. Вы приехали в Крегнесс во время ливня. Она сидела в машине и ждала, пока дождь немного утихнет. Вот почему миссис Реберн ее не видела. Вы уехали вместе с ней — и Элинор Грей пропала. Что вы с ней сделали? Убили? А потом затащили ее тело на одеяле вверх на склон в Гленко и бросили там на растерзание шакалам и воронам?

— Не будьте идиотом! — ответил Холден. — Я не знал капитана Бернса. И его отец, и моя жена вам это подтвердят!

— Не важно, что они скажут. Я знаю, что вы там были. Вы прошли соответствующую подготовку и думали, что умеете заметать следы. Но я могу привести свидетелей, которые помнят ваше лицо и помнят, что вы лечились в Саксуолде, в Лондоне, что вы были в Крегнессе и даже в Гленко. Незначительные люди, которых, как вам казалось, у нас не хватит ума найти. Есть и еще одно доказательство. Скоро я его предъявлю. Сейчас сеть лежит неплотно, но она затянется.

Фары светили Ратлиджу в лицо, но отбрасывали зловещие черные тени на лицо Холдена. Невозможно было понять, что таится в его глазах. На руках, обхвативших руль, побелели костяшки пальцев. Ратлидж следил за ними. Стоит им шевельнуться…

«У него в машине есть оружие?» — спросил Хэмиш.

«Не знаю», — мысленно ответил Ратлидж. Он чувствовал, как весь напрягся. Сидящая мишень, да еще подсвеченная. Холден уже пытался один раз застрелить его…

— Избавьте свою жену от позора, пусть она не видит, как вас арестовывают подчиненные инспектора Оливера. Расскажите, что случилось с Элинор Грей.

Ратлидж думал, что его просьба будет риторической, но, к его бесконечному удивлению, Холден согласился:

— Мне нечего стыдиться. Она мечтала уехать в Штаты. Уверяла, что здесь ее ничто не держит. Я подвез ее в Глазго, а оттуда один вернулся в Лондон. Не знаю, что случилось с ней потом. И не видел смысла рассказывать об этом инспектору Оливеру. Дело было весной, а мне сказали, что умерла она в конце лета.