Дар мертвеца

— Не уверен, что мне хочется, — буркнул Ратлидж, идя за механиком следом. — Что там было с моей машиной?

Не отвечая, механик подвел его к козлам, заваленным инструментами, запчастями и всякой всячиной, и достал из-за мотка бечевки захватанную банку. Подняв ее повыше, он велел Ратлиджу:

— Ну-ка, взгляните!

На дне банки была…

— Вода! — воскликнул удивленный Ратлидж. — У меня в бензобаке была вода?!

— Когда ничего не получается, — радостно объяснил механик, — ищите то, чего не может быть. В самом деле, обычная вода. И остановила она вас не хуже артиллерийского снаряда. Я бы даже добавил — куда точнее! Я просушил провода, дождался, пока в банке все успокоится, — и вот, пожалуйста. Механическое чудо. — Он поставил банку назад, на козлы. — Вы что, в своей машине купались?

Ратлидж без единого слова оплатил непомерно раздутый счет.

Когда они выехали из кузницы, Хэмиш сказал: «Вода в бензобаке — не то же самое, что обыск в номере. И если уж кто-то знает, где искать виновного, то это твой констебль».

«Если машину испортили нарочно, — ответил Ратлидж, — злоумышленники отлично рассчитали время. Не нравится мне такое совпадение».

Он заметил Маккинстри, когда констебль выходил из парикмахерской. Ратлидж окликнул его и предложил подвезти до дома. В ответ на вопрос о том, кто из местных жителей замечен в порче чужого имущества из хулиганских побуждений, констебль покачал головой:

— У нас такое нечасто случается. В таком маленьком городке сразу видно, кто на что способен. Мальчишки Максвеллы, конечно, народ буйный, и когда их проделки обернутся чем-то посерьезнее — лишь вопрос времени. Может быть, в армии из них и сделают нормальных людей, но их отцу это вряд ли удастся — уж слишком он любит пускать в ход кулаки. — Констебль не скрывал любопытства: — А вы почему интересуетесь?

— Просто так.

— Тот, кто писал анонимные письма про Фиону, — не хулиган. Если вы на это намекаете!

— Что вы, вовсе нет. — Ратлидж заговорил о другом.

И только когда он высадил Маккинстри у его дома, Хэмиш вдруг сказал: «А ведь он не спросил тебя о броши».

«Да, — согласился Ратлидж. — Ему не хочется говорить о ней и думать о последствиях. Кстати, и мне тоже. Если никто не крал ее в «Разбойниках»…» Он не докончил фразы.

«Не убивала она!» — не сдавался Хэмиш.

Но женщина, сидящая в камере при полицейском участке, — уже не та девушка, которую запомнил Хэмиш. Не та Фиона, с которой они вместе сгребали сено летом 1914 года, когда солнечные зайчики плясали на ее лице и глаза смеялись. В тот день в небольшом городке в далекой провинции Австро-Венгерской империи началась война. Воспоминания о той девушке Хэмиш унес с собой на фронт. Для него время остановилось, но для Фионы оно двигалось дальше. За пять лет люди способны измениться…

Ратлидж оставил машину у отеля, на сей раз на открытом месте, а не в тени у сарая, и направился в лавку Энн Тейт.

Она заворачивала женские трусики в папиросную бумагу цвета лаванды, рядом с ней стояла приготовленная коробка. Подняв клапаны, она аккуратно уложила сверток в коробку и слегка примяла, чтобы лучше уместился. Потом накрыла коробку крышкой и, перед тем как повернуться к Ратлиджу, отодвинула ее в сторону.

— Ну что, нашли свою Элинор Грей?

— Еще нет. Но найду обязательно. К вам я зашел по другому делу. Я беседовал с некоей миссис Кук. Не помню, как ее зовут. Она остановила меня на улице… Пожалуй, с той встречи прошло уже несколько дней. Я должен найти ее снова. Вы можете мне помочь?

Энн Тейт бросила на него задумчивый взгляд:

— Насколько мне известно, в Данкаррике никакой миссис Кук нет. Во всяком случае, такой нет среди моих покупательниц. Как-то я встречала женщину с такой фамилией в Лондоне. Она была пожилой дамой с невыносимым характером. Мне она не нравилась.

— Тогда с кем же я разговаривал? — с беспомощным видом спросил Ратлидж.

— Как она выглядит? Крупная, властная?

Ратлидж облегченно улыбнулся. Он и в самом деле испытал облегчение.

— К сожалению… да.

— Это была миссис Колдуэйт.

— Да, в самом деле. Колдуэйт. Очень вам благодарен. Или… может, я напрасно?..

Энн Тейт сочувственно кивнула:

— Несчастная женщина. Приходит и меряет корсет, который ей невозможно мал, а потом жалуется, что у меня плохие товары. Она живет в доме с островерхой крышей, рядом с булочной. Желаю вам хорошо повеселиться!

Когда Ратлидж вышел на улицу, Хэмиш сделал ему выговор за то, что тот нарушил данное слово.

«Ничего я не нарушил».

«Ты обещал не упоминать это имя!»

«Энн Тейт никому не скажет».

Иен отправился к миссис Колдуэйт.

И дорого заплатил за свое любопытство. Впустив его в дом, указанная дама ясно дала понять, что желает вытянуть из него все лакомые сплетни, которые она могла бы передать дальше. Все делалось изящно, под предлогом заботы о «милочке Фионе». Но глаза у миссис Колдуэйт были холодные, а губы она плотно поджала.

Энн Тейт назвала ее «несчастной женщиной». Хэмиш дал ей другую характеристику — «старая ведьма».

Зато миссис Колдуэйт, сама того не подозревая, сообщила Ратлиджу кое-что, чего он еще не слышал. Вопрос заключался в том, можно ли ей доверять.