Дар мертвеца

Ратлидж вошел в кабинет, обшитый дубовыми панелями, весь уставленный стеллажами с книгами. Кроме того, книги лежали на всех креслах, столах и других горизонтальных поверхностях, громоздились даже на подоконниках и на красивом ковре на полу.

Человек, сидевший за письменным столом, встал, чтобы приветствовать его, и протянул левую руку, правой у него не было.

— Инспектор Ратлидж! Я Хью Фрейзер. Надеюсь, у нас под носом совершилось отвратительное убийство. Я до смерти устал от завещаний и споров о правовом титуле. — Он лучезарно улыбался, но голубые глаза смотрели на гостя оценивающе.

— К сожалению, ничего подобного. От местных коллег я узнал, что одним из ваших партнеров был Роберт Бернс.

— Да. Робби погиб во Франции в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Мы оставили его имя на вывеске из уважения. Хотя, должен сказать, я бы с радостью приветствовал дух своего партнера — он помог бы мне распутать этот клубок. — Фрейзер махнул левой рукой на заваленный бумагами стол.

«Ничего бы ты не обрадовался», — возразил Ратлидж про себя. Вслух же он спросил:

— Вы знаете, когда его убили?

— Весной шестнадцатого. — Фрейзер назвал точную дату. На той же неделе Элинор Грей сказала миссис Атвуд, что уезжает в Шотландию. — Вообще-то я узнал об этом почти сразу от одного нашего сержанта-снабженца. Он не знал, что Робби — мой партнер в фирме. Сказал только, что ему передали — убили кого-то из Троссахса, он решил, что я могу его знать. Ужасно вот так узнавать новости… — Его улыбка улетучилась. — Слишком многих хороших людей мы потеряли… А вы там были?

— На Сомме, — ответил Ратлидж довольно холодно. Ему не хотелось делиться воспоминаниями о войне.

Фрейзер кивнул:

— Там было хуже всего. Почему Скотленд-Ярд заинтересовался Робби? Может, в связи с его личными делами? Мы разобрали все. Завещание у него простое и не допускает неясностей… как и следовало ожидать. Не представляю, почему три года спустя оно вдруг заинтересовало полицию.

— Нет, меня интересует не завещание. Я ищу имущество, которым владел здесь капитан Бернс. Кажется, у него дом.

— Был и есть. Его отец дом не продал. Насколько я помню, он находится в семейной собственности, и мистер Бернс-старший не пожелал с ним расставаться. Неужели передумал?

— Насколько мне известно, нет. Скажите, во время войны друзья капитана Бернса приезжали к нему домой? Гостили там время от времени? — Если Бернса убили тогда же, когда Элинор Грей уехала в Шотландию, она путешествовала не с Бернсом… Сюда ее привез кто-то другой.

— Понятия не имею. Но я бы не удивился. Робби был человеком щедрым, часто проделывал такие вещи. Вам бы лучше поговорить с его отцом. Но я могу объяснить, как найти дом. Крегнесс — городок маленький, дом вы найдете без труда.

— Во время отпуска по ранению капитан Бернс познакомился в Лондоне с молодой женщиной, Элинор Грей. Он рассказывал вам о ней?

— Об Элинор? Конечно рассказывал. Часто! Робби помогал ей искать волынщиков, которые выступали для раненых. Скажу я вам, то еще было предприятие. Он написал мне очень веселое письмо об их поездке, я получил его во время наступления. Тогда всем нам приходилось несладко, и смех пошел мне на пользу. В общем, им с Элинор пришлось много времени провести вместе, прежде чем его послали назад, во Францию. Он даже показывал мне ее фотографию, когда мы с ним в последний раз пересеклись. У меня возникло чувство, что у них все довольно серьезно. Робби, знаете ли, отличался неотразимым обаянием, его все любили. Очень жаль, что он так и не вернулся домой. После войны я пытался разыскать Элинор, но никто не знал, где она. Я хотел, чтобы она знала, как он ее любил.

Могло ли все сложиться иначе, если бы она узнала об этом в 1916 году? Вслух Ратлидж спросил:

— У вас не сохранились его письма?

— К сожалению, нет. Не мне вам рассказывать, каково нам приходилось на фронте. Бумага первая расползалась под дождем, в грязи — там ничего не сохранялось долго, даже сапоги. А что не портила погода, до того добирались крысы. Вонючие гады, — ровным тоном закончил он. Крысы были таким неистребимым злом, что от них не избавлял даже продолжительный обстрел. К ним просто привыкали.

Ратлидж кивнул:

— Тогда… пожалуйста, расскажите, как найти дом, и я поеду.

— Расскажу, если вы пообедаете со мной. Жена уехала на неделю в Эдинбург, и мне, признаться, надоело одиночество!

Улицу, на которой стоял дом, украшали ухоженные сады и чудесный вид на горы. Когда Иен вышел из машины, мимо прошли две няни с колясками, они были поглощены серьезным разговором, пока их подопечные спали. Ратлидж некоторое время разглядывал дом номер четырнадцать, потом подошел к двери пятнадцатого. Ему показалось, что там никого нет. Он постучал в тринадцатый, дверь открыла пожилая женщина в очках, сдвинутых на кончик носа. Очки висели на серебряной цепочке почти такого же цвета, как ее волосы.

— Да? — Она оглядела его с головы до ног. — Если вы к Барбаре, боюсь, она вышла.

— Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд, — ответил он. — Вы можете уделить мне несколько минут? Меня интересует дом Бернсов. Пятнадцатый.