Дар Мирен

Уил вдруг узнал в этой женщине владелицу одного из столичных борделей. В простом платье, с ненакрашенным лицом, она была не похожа сама на себя. Однажды она попросила его защитить работавших в ее заведении женщин от насилия и произвола, и Уил назначил постоянную охрану, которая сопровождала их до дома, когда это было необходимо.

— Вы его знали? — спросил семенивший рядом с ним старик.

У Уила дрогнуло сердце.

— Да, — ответил он.

— А я знал его отца и в течение многих лет служил у него гонцом.

Уил с интересом посмотрел на старика.

— Говорят, Уил Тирск был похож на Фергюса, как две капли воды, — продолжал старик.

— Думаю, ему было бы приятно слышать ваши слова.

— Если бы нелегкая не занесла его в этот проклятый Бриавель, то он был бы сейчас жив и здоров. Не понимаю, зачем он туда поехал?

— Судя по всему, выполнял поручение короля.

— В таком случае неудивительно, что он погиб. Король наверняка поручил ему какое-то грязное дельце, — понизив голос, промолвил старик, и стоявший рядом с ним мужчина зашикал на него.

— Попридержи язык, — предостерег он. — Иначе его вырвут. Ты же знаешь, какие слухи ходят о нашем новом короле.

— А что о нем говорят? — спросил Уил.

Приятель бывшего гонца помрачнел.

— Не знаю, правда ли это, но я слышал, что в замке проводят тайные казни и пытки. Видно, наш новый король пошел в свою матушку.

Уил убедился в том, что народ далеко не слеп. Моргравийцы поняли, что за красивой внешностью Селимуса скрывается жестокая, безжалостная натура.

Когда люди переступали порог храма, шепот смолкал, лица застывали в немой скорби.

Храм, возведенный древними зодчими, поражал величием. Приходя сюда, Уил всегда любовался изящной каменной кладкой и искусной резьбой, украшавшей колонны, стены и своды. Цоколь каждой из тридцати колонн был высечен из знаменитого моргравийского серого камня и изображал какое-нибудь мифическое существо или животное. По поверью каждый ребенок рождался под знаком одного из них. Но о том, какое существо или животное покровительствует ему, человек узнавал лишь в тот момент, когда впервые переступал порог храма Перлиса. Осознание происходило мгновенно, и в момент озарения дух покровителя становился хранителем человека до конца его жизни. Поэтому моргравийцы старались, чтобы их дети посетили храм в раннем возрасте. И лишь короли Моргравии всегда рождались под одним и тем же знаком, их покровителем испокон веков был огнедышащий дракон.

В храме процессия разбилась на небольшие группы. Люди подходили к изображениям своих покровителей, чтобы с благоговением дотронуться до их головы или лапы.

Знаком Уила был крылатый лев, грозное, величественное существо. Оно пленило воображение тринадцатилетнего мальчика с первого взгляда. Уил, дождавшись своей очереди, подошел к высеченному из камня льву и положил ладонь на его прохладную гриву. А еще он любил прикасаться к его крыльям. Дотронувшись до них сейчас, Уил испытал благоговейное чувство, которое всегда ощущал, находясь рядом с каменным изваянием своего покровителя. Ему показалось, что в глубине глаз льва таится скорбь.

— Интересно, какое существо покровительствовало генералу Тирску? — шепотом спросил стоявший неподалеку мальчик у матери, но она зашикала на него.

Уил невольно улыбнулся, глядя на мальчугана.

— Вот это, — сказал он, показывая на крылатого льва. В глазах ребенка вспыхнула радость.

— Правда?

Уил кивнул и, присев на корточки перед мальчиком, промолвил:

— Я знал генерала Тирска. У всех нас — у тебя, у меня и у него — один и тот же покровитель.

— Значит, мы братья, — сказал мальчик, душу которого переполняла гордость.

— Да, братья, — согласился Уил, и они с мальчиком обменялись дружеским приветствием моргравийских легионеров, соприкоснувшись кулаками.

Мать малыша с улыбкой кивнула Уилу, благодаря за доброе отношение к сыну. Их уже теснил поток людей, входивших в храм. Уил больше не мог оттягивать неприятный момент и позволил медленно двигавшейся людской волне увлечь себя туда, где лежало тело генерала.

Ему стало не по себе, когда он взглянул на собственный труп. Тело было обнаженным, и лишь чресла прикрывал кусок белой ткани. Голову генерала украшал венок из красных цветов имольды, одного из государственных символов Моргравии. Селимус распорядился, чтобы генерала Тирска похоронили со всеми почестями, и слуги прилежно выполнили его указания. Так, как сегодня было обряжено для погребения тело Уила Тирска, обряжали только самых знатных и уважаемых людей Моргравии, имевших большие заслуги перед королем.

Взглянув на темно-красные цветы имольды, Уил вдруг заметил, что венок почти сливается с ярко-рыжими волосами, и у него стало тяжело на душе.

Он намеренно пришел в храм пораньше, но у катафалка все равно уже толпилось много народа. Шаркая ногами, люди медленно проходили мимо тела, прощаясь с молодым, безвременно шедшим генералом. Кто-то семенивший рядом с Уилом пробормотал, что из жизни ушел последний Тирск. На Уила накатили грустные мысли, к горлу подкатил комок. Он видел, что люди искренне скорбят об утрате, понесенной Моргравией.