Дар Небес

Синие глаза Фэлри закрывали от него весь мир, золотые волосы окутывали их обоих нежным, невесомым облаком. Увидев его осмысленный взгляд, Фэлри еще раз вдохнул воздух в горло Питера и оторвался от его губ. Удерживая его за талию, без всякого труда нырнул и поплыл вдоль темно-бурой скалы, покрытой бесчисленными водорослями и раковинами моллюсков.

Внезапно в скале открылось темная щель, Фэлри буквально затащил туда Питера и снова привлек его к себе. Подарив ему еще глоток воздуха, знаком показал, что придется подождать.

Потекли минуты. Паника, вызванная удушьем, схлынула, и Питер вдруг осознал, насколько тесно они с Фэлри прижимаются друг к другу. Пещерка оказалась совсем крохотной, было бы неприятно напороться на края скалы или бритвенно-острые створки моллюсков.

Руки Питера оказались плотно прижаты к обнаженной груди эр-лана – и это внезапно оказалось так здорово! И не просто здорово – это сводило с ума и пробуждало желания, которые, как думал Питер, давным-давно угасли и жили лишь в его воспоминаниях.

Фэлри то и дело вскидывал голову, прислушиваясь, но не забывал время от времени наклоняться и вдыхать воздух в рот Питера. Свет на такой глубине был совсем слабым, Питер различал лишь мерцание белков глаз эр-лана и легкие блики на золотых волосах. Темнота всегда придавала ему смелости – и когда Фэлри в очередной раз склонился к нему, Питер покорно вдохнул, а потом, вместо того, чтобы отстраниться, подался вперед, дрожа от жадности и возбуждения.

Эр-лан слегка вздрогнул, заколебался… а потом холодные, гибкие кольца обвивили ноги Питера, накрепко прижимая его к телу Фэлри. Вдох перешел в поцелуй, губы эр-лана были холодными, а поцелуй – горячим, как никогда.

Питер закрыл глаза и расслабился; казалось, он исчезает, растворяется в бешено несущемся потоке.

Фэлри, точно безумный, обвился вокруг него, словно желая слиться с ним в одно целое, сплестись телами и запутаться друг в друге так, чтобы уже никогда не разлучаться. И в точности как прежде, Питер потерял себя в забвении, целиком положившись на Фэлри. Эр-лан давал ему возможность дышать, дарил саму жизнь – и вместе со спасительным воздухом по телу разливалась жгучая, страстная истома.

Забылись разделившие их годы, ужасная метаморфоза эр-лана, гибельТайрона, родители и Хайлиан – все, что Питер потерял за эти десять лет. Ведь он вновь обрел то единственное, самое главное, без чего вообще не стоило жить.

Фэлри целовал его, желал его и единственное, чего хотелось Питеру в этот миг – подчиниться этому желанию, отдаться ему целиком, без остатка, и снова стать частью целого. Нерушимого. Неразделимого. Отныне и навсегда.

Солнце уже опускалось к горизонту, когда Питер открыл глаза.

Он лежал на сухом песке, над головой – серый свод скалы. В ушах размеренно и мягко шумело море.

Один – неужели снова один?

– Фэлри… – прошептал он, с трудом шевеля распухшими губами.

– Я здесь, – тут же произнес знакомый голос.

Питер повернул голову, а потом и все тело – с огромным трудом, вода забрала последние силы.

Он действительно находился в довольно просторной и сухой пещере, открытой лишь с моря. Провалялся без памяти, похоже, до вечера – солнце бросало последние блики золота на темнеющие волны, небо приобрело причудливый зеленоватый оттенок.

Фэлри сидел – точнее, полулежал рядом с Питером, синие глаза беспокойно вглядывались в его лицо, подсохшие волосы рассыпались по плечам золотым водопадом.

– Ты потерял сознание от жажды. Вот, – он помог Питеру приподняться и осторожно протянул небольшую бледно-розовую половинку раковины, полную воды.

Питер жадно подался вперед и одним махом проглотил воду, чуть не опрокинув Фэлри на песок. Тот потянулся в сторону, взял еще одну раковину и, пока Питер пил, предупредил:

– Больше пока нельзя, стошнит.

– Ты… тебе надо в море, – прошептал Питер, не отрывая от эр-лана глаз.

– Все в порядке, какое-то время я могу дышать воздухом, – успокоил его Фэлри, – не очень долго, но ничего, привыкну.

Питер глубоко вздохнул. Похоже, слабость была единственной проблемой – он изо всех сил надеялся, что это так, и он ничего не повредил при падении в море. Лежать удобно, боли не ощущалось – лишь легкое онемение там, где его сжимали кольца темно-синего хвоста, но это было даже приятно.

Доказывало, что все случившееся в море не было сном.

– Где мы?

– Это… мое убежище, – Фэлри казался смущенным, – в каком-то роде.

– Я думал, ты сразу полетел в Ясион, после того, как… ну…

Фэлри слегка откашлялся. Его стройный торс казался вырезанным из темной бумаги силуэтом на фоне вечернего неба, хвост чуть слышно плескался в прибое.

– Я не сразу решился пойти в Ясион. Тут рядом ручеек, течет со скал и впадает в море, пресная вода. Ел рыбу, моллюсков, водоросли – кстати, интересный вкус. Так что это, можно сказать, обжитое место.

– А огонь, как ты добыл огонь? – поинтересовался Питер.

Разговор о каких-то простых, житейских вещах словно бы приближал их друг к другу, в то же время отдаляя миг, когда от откровенного разговора уже никуда не денешься.