Дар Прозерпины

Андрей вошел к себе в кабинет и плюхнулся на стул. Он не любил модные крутящиеся кресла, которыми недавно укомплектовали значительную часть управления. Ему нужен был стул. Простой, деревянный, знакомый. В общем – его стул, сев на который становилось некомфортно, но именно поэтому работоспособность сразу повышалась.

Раскрыв быстро папку, следователь пробежался глазами по имеющимся материалам. Да, не густо. Папка наполовину состояла из различных «корочек», в другое время могущих оказаться весьма полезными: удостоверения оперативных сотрудников и корреспондентов ведущих новостных каналов, партбилеты всех зарегистрированных политических партий. Другая половина папки была более содержательна. Распечатка поступивших звонков о пропаже людей с последней записью в 7.55 утра. Андрей глянул на часы – половина девятого. Оперативность нормальная. Средняя. Андрей пробежал глазами первые двадцать обращений, уместившихся на одном листе. Закономерности выявить не удалось. Пол, возраст, социальная принадлежность пропавших не наводила ровным счетом ни на какие размышления, кроме того, что выборка совершенно случайная. Следующие три листа он просмотрел бегло, для того чтобы убедиться, что на основании первого листа сделаны правильные выводы.

Кроме того, была собрана кое-какая информация о сотрудниках управления, которые исчезли: во сколько вышли, кто сегодня не явился на работу, хотя и должен был (то есть не в отпусках и командировках). Ага… Осипов, Петров, Самохвалов, Постников, Канаев… вчера вечером… по словам старшего сержанта Захватько… Понятно. Пропали вместе со всем личным составом заведения. Бывает. Теперь им не позавидуешь. Сам Захватько, к слову, значился в списках поднятых по тревоге, но так и не вернувшихся. В общем, статистика «уходов» и «неприходов» также ничего не дала.

Венчал папку единственный рапорт следственной бригады, которая, уехав на второй вызов, пока в управлении не появлялась. Из рапорта следовало, что жена не знала, куда ушел муж, насколько он трезв или пьян, с компанией или без и так далее. Ознакомление с материалами не добавило Андрею оптимизма, и он некоторое время попытался прикинуть по карте с нанесенными на нее значками, что можно выудить из статистики мест «пропаж». Как и предупреждал Полетаев, дело оказалось гиблым и неблагодарным. Впрочем, и не такие дела «вытаскивал» Макаров благодаря своей педантичности и системному подходу: умению посмотреть на дело со всех сторон. Сейчас нужно было собрать больше фактов, прежде чем строить какие-то версии.

В первую очередь надо было обзвонить всех подряд: сначала потерпевших, начав, естественно, с родственников коллег, как наиболее адекватных и подготовленных, чтобы пойти на контакт спозаранку. Следователь не любил перекладывать черновую работу на плечи подчиненных – любил держать все под контролем и сам докапываться до сути. Поэтому взял трубку и набрал телефон старшего сержанта Захватько, зная, что тот не женат и живет с матерью, которая в курсе всех дел, происходящих не только лично с сыном, но и, по совершенно непонятному стечению обстоятельств, в управлении в целом. Андрей выслушал три гудка, на четвертый ему ответил грубый мужской голос:

– Иванов слушает.

– Доброе утро. Вы не могли бы попросить к телефону Марью Кузьминичну?

– Не мог бы, я здесь один.

– Это квартира Захватько?

– Да, Захватько. А вы, собственно, по какому вопросу?

– Это беспокоят из управления. Мне надо переговорить с Марьей Кузьминичной.

– Я же вам сказал, ее нет.

– А можно узнать, куда она пошла?

– Насколько мне известно, на почту.

– А зачем?

– Это что, допрос? – вопросом на вопрос ответил мужской голос.

– Нет.

– Тогда – до свидания. – И положили трубку.

«Странно, – подумал Андрей, – может, к Захватько двоюродный брат приехал?» И стал набирать номер рядового Карпенко, не явившегося с утра на службу. Карпенко был женат. Жена значилась неработающей. Андрей старался не думать, на какие такие доходы Карпенко может прожить сам и прокормить жену, состоя не в самом престижном чине рядового милиции? Впрочем, размышлять пришлось недолго, так как трубку взяли после первого же гудка.

– Алло, – пробасил голос.

– Анну Николаевну, будьте добры.

– Ее нет, она вышла.

– Куда, не подскажете?

– Может, тебе еще сказать, где ключи от квартиры, где деньги лежат? – Трубку бросили.

«Забыл представиться, – подумал Андрей, – недопустимая оплошность». Он тоже не любил, когда ему звонит непонятно кто и сразу не представляется. Андрей набрал номер лейтенанта Чумакова. Снова почти сразу раздался мужской голос с неуловимо знакомым тембром.

– Да?

– Это из управления. Елену Григорьевну можно попросить?

– Ее нет, она отошла.

– Не сказала, когда вернется?

– Не сказала.

– Вы не могли бы ей передать, чтобы перезвонила, когда придет.

– Скажу, мне это не сложно.

– Спасибо. До свидания.

– До свидания.

Андрей сразу набрал следующий номер – рядового Гудкова. Снова ответил мужской голос.