Дар Прозерпины

– Молодой человек, вы предлагаете мне лечь на траву. Прямо в «тройке», к вашему сведению, только что приобретенной? Вы в своем уме? За испорченный костюм вы мне платить будете? Да у вас оклад в три раза меньше, чем стоит пиджак от этого костюма. А будете стрелять, подавно испортите, и, тут уж не серчайте, я вам башку откручу и, вообще, устрою рекламную кампанию возможностей генерал-аншефа Агалиарепта по полной программе. Глазом моргнуть не успеете, как будете у меня на сковородке на третьем уровне жариться. А масло я сам подливать буду. Поняли?

Макаров не знал, как ответить на эту наглость. Нет, конечно, он не боялся угроз, напротив. Но было что-то странное в ситуации, когда безоружный человек старшего поколения угрожает расправой вооруженному представителю закона. Андрей набрал в грудь воздух, чтобы ответить на пылкую речь в защиту костюма, но не успел.

К следователю подошел, а точнее подлетел еще один представитель свиты принцессы, ангел с головой льва. Гладкая, шелковистая, кое-где заплетенная в косичку грива волнами спадала на плечи и явно являлась предметом гордости своего обладателя. Ангел, не касаясь земли, замер возле Макарова и, глядя ему прямо в глаза, мягко взял Андрея за руку, направил пистолет на себя, в то место, где у людей, по законам анатомии, находится сердце, и спустил курок. Выстрел эхом раскатился по стадиону и замер где-то вверху, у свода, где запертая в помещении глупая птаха не переставая молотилась в стеклянный купол. Ангел отпустил руку следователя и отлетел в полнейшем здравии в сторону, не проронив ни звука. Следователь проводил его изумленным взглядом.

Следующим к Андрею приблизился громадных размеров монстр с тремя головами, каждая из которых венчалась короной. Одна голова была подобна бычьей, вторая – человечьей, но с острыми волосатыми ушами и тонкой седой бородой, а третья – бараньей. Из глаз вырывался огонь, сзади кольцами расходился в разные стороны хвост.

– За какую из голов мне следует сложить руки? Первую, вторую или третью? – поинтересовался монстр, полыхнув глазами и выставив вперед когтистые лапы с шестью пальцами на каждой и огромными черными когтями.

– Не слышу ответа?

Пока Макаров думал, разглядывая монстра, к следователю подошел рыцарь, метра на полтора выше него, облаченный в черные доспехи. Грохот лат заставил Андрея перевести взгляд с трехглавого монстра на него. Рыцарь без особого труда снял с плеч голову и передал ее остолбеневшему следователю.

– Вручаю вам, милорд, самое ценное, что у меня есть, – мою голову. Храните ее бережно. Не бросать. Не кантовать.

Макаров принял голову, автоматически опустив пистолет. Голова была тяжелая, приходилось держать обеими руками.

– Подведите этого смельчака поближе, хочу на него посмотреть, – скомандовала Прозерпина, и Макарова тут же подхватили под мышки с одной стороны – трехглавый монстр, а с другой – рыцарь, чью голову Андрей сейчас сжимал в руках, не в силах освободиться от ноши, и доставили к трону Владычицы. Ноги следователя оторвались от земли и мотались в воздухе, ища опору.

– Ты чего здесь делаешь? Мы тебя не вызывали.

– Я пришел сюда сам.

– Ты хоть знаешь, куда попал?

– Начинаю догадываться, но многое мне продолжает оставаться неясным… – честно признался Андрей.

– Знаешь, какой ценой ты можешь заплатить за любопытство? Одно мое слово, и тебя испепелят. Или превратят в мокрое место в буквальном смысле слова. И никто о тебе больше не вспомнит. НИКТО!

– Я не любопытен. Вы неправильно расцениваете мой поступок. Я должен разобраться в том, что здесь происходит, я обязан сделать так, чтобы виновные за то, что творилось в городе, понесли заслуженное наказание.

– Хорошо. Но что особенного здесь произошло?

– Люди умирали от какой-то жары, потом захлебывались в наводнении.

– Но ведь ни жары, ни наводнения не было. Тебе, как никому другому, это должно быть известно.

– Я знаю, но те, кто умирал, так не считали.

– Ты служитель порядка, не так ли?

– Да.

– Тогда почему ты передергиваешь факты? Кто умер? Кто утонул? Приведи примеры?

– Я видел, как сотни людей валялись без движения на улице, как тонули и задыхались.

– Ну, мало ли что ты видел. Где вещественные доказательства? Фотографии, видеопленка, показания свидетелей, наконец?! Может быть, кто-то хотел просто прилечь, отдохнуть или разыграть остальных, ведь всякое бывает.

– Не знаю, сомневаюсь… – неохотно сказал Макаров. – Все равно я намерен выяснить, что здесь на самом деле происходит. Почему, в конце концов, тысячи людей, вместо того чтобы ходить на работу, занимаются черт знает чем!

– Дорогой мой следователь. Вы хоть знаете, какой сейчас день недели?

Макаров не сразу вспомнил.

– Сегодня воскресенье, а вчера была суббота. Все граждане вольны проводить свое свободное время как им заблагорассудится. В Конституции, между прочим, основном законе вашей страны, в статье 37 сказано, что трудящиеся имеют право на отдых. Вы вообще когда-нибудь Конституцию читали, Макаров?