Дар сгоревшего бога

Но затем она вспомнила ледяное лицо бога. И поняла, что это не бесцельное хвастовство, не нарочитое запугивание. Таково было намерение лорда Ульфа — разрушить Ташижан постепенно, стену за стеной, башню за башней, камень за камнем.

Она вспомнила и его слова: «Выполоть зло нет возможности. Проще выжечь землю и засыпать солью».

Именно это он и собирался сделать. Потому и мешкал всю ночь, накапливая холод и лед для последней атаки. Чтобы не выжил никто. И чтобы — самое важное для Ульфа — не осталось от цитадели и камня на камне.

Снова раздался грохот. Обрушилась еще часть стены. В проломы хлынул лед. Ташижан овеяло мощное морозное дыхание урагана. Покрылись инеем башни. Тоже начали трескаться. Первой пала Гонцовая — стену будто проломили гигантским кулаком. Накренившись мучительно медленно, заскользил книзу ее зубчатый венец, рухнул в снег.

Страшный шум слышался и с других сторон. Лорд Ульф ударил по всем фронтам разом. Сжал вкруг Ташижана ледяное кольцо.

Катрин отвела взгляд от окна. Остальные сделали то же самое. Вид разрушений надежды на спасение не сулил, вселял лишь отчаяние.

Осталась последняя линия обороны.

— Ударить в щит-гонг, — велела Катрин.

Геррод кивнул, вышел, чтобы передать весть.

Согласно плану, все должны собраться в большом зале суда, в сердце Штормовой башни, где в Срединном очаге уже пылал костер, усиленный алхимией. Горели костры и у каждой двери.

Там они примут последний бой.

Стены полевого зала тоже начали потрескивать.

Катрин повернулась к Аргенту и Делии.

— Ступайте в зал суда. Я покараулю здесь, пока возможно.

— Здесь мое место, — возразил Аргент.

— Ваше место — у последнего пикета, староста. С вашими людьми.

Он сверкнул на нее своим единственным глазом. Аргент до конца оставался самим собой… Открыл было рот, собираясь заспорить, но плеча его коснулась нежная рука.

— Отец… пойдем.

Пламя в его взгляде угасло. Староста накрыл своей рукой руку дочери, кивнул.

— Излишне не задерживайтесь, — сказал он Катрин.

Она ответила коротким поклоном.

Наконец они вышли. Катрин приблизилась к окну. Снова посмотрела туда, где шло сражение меж льдом и камнем. Вспомнила предложение лорда Ульфа — забрать с собою сердце Ташижана, бежать и не оглядываться.

«Я и не оглядываюсь, — мысленно сказала она ему. — Я стою и буду стоять к тебе лицом».

Несмотря на ужас, творившийся за окном, отчаяния Катрин не испытывала.

В ее душе еще теплилась надежда.

Глава 23 ПОСЛЕДНЕЕ МИЛОСЕРДИЕ

Тилар в отчаянии развернулся и пошел в сторону кормы.

Демон опустился на остров, исчез из виду за утесами и домами. Перрила, конечно же, уподобили для защиты источника темной Милости, превратили в крылатого стража.

Тилару ли надеяться на победу?

Он тяжело опустился на скамью посреди лодки. Дыхание при этом перехватило — так заныл бок.

К нему подошли остальные. Тилар попросил великана оттащить лодку поглубже в кусты. Сам же принялся растирать колено.

Дарт села напротив. Посмотрела на него, потом сказала тихо:

— Он вас убьет.

— Малышка права, — встрял Рогтер. — В последний раз ты его еле отогнал. А сейчас он — дух ветра, и его питает сила бродяг.

— Но у меня есть меч, — сказал Тилар. — Выкованный заново.

Дарт встретилась с ним глазами.

— Сила клинка — в силе владеющего им.

Старая поговорка, которую вдалбливали в каждого пажа и оруженосца. Один из первых уроков, разумеется, которые Дарт получила от мастера меча Юрил… Он похлопал девочку по колену. Потом произнес:

— Это не та битва, от которой мы можем уклониться.

Брант сказал угрюмо:

— Возможно, Ташижан уже пал.

Тилар покачал головой.

— Пока мы не знаем этого, обязаны думать, что он стоит.

Ответом ему были исполненные безнадежности взгляды.

— Что ж, остается меч, единственное оружие, которое у меня есть. Конечно, не мешало быть покрепче… если бы я мог вызвать наэфрина и исцелить его, я бы сделал это. Но пока… помогает камень.

В ушах его зазвучали слова Перрила. «Ты отравлен кровью Чризма. От яда этого нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире».

— Почему? — спросил Роггер.

— Что — почему?

— Почему камень помогает?

Тилар снова покачал головой.

— Не знаю. — Ему вспомнилось удивительное чувство, испытанное, когда камень воссоединился с мечом. Будто мир сжался вокруг него. — Я думаю, камень сближает каким-то образом эфрина и наэфрина. Соединяет разделенное. И видимо, эфрин Мирин поддерживает наэфрина.

— Слегка, — сказал Роггер, почесывая бороду.

— Да, пока наэфрин внутри меня. Если бы я мог, как уже говорил, вызвать его…

Роггер поднял руку.

— А что, если не вызывать его? Наоборот, сунуться внутрь? Через этот твой черный отпечаток?

Тилар сдвинул брови.

Роггер, встретившись с ним глазами, произнес одно слово:

— Бальжер.

Тилар сразу вспомнил свое пребывание в темнице в Обманной Лощине. Огненного бога, который дотронулся из любопытства до черной отметины. И вместо плоти обнаружил пустоту. Наэфрин тогда откусил Бальжеру руку.