Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Зачем ты совсем не смеешься?Не холод ли в сердце твоем?Не с горя ли сердце застылоИ смех не рождается в нем?Зачем ты совсем не смеешься?Быть может, какой-нибудь грехНа совесть налег и сжимаетЗадорный и радостный смех?Неявной печали отметкаЛежит на прекрасном челе.Улыбка твоя — как под осеньБлистание солнца во мгле.X. В ВАГОНЕКак с испуга, без сознанья,Так земля из-под меняУбегает, пихты, елиИ столбы назад гоня.Словно пестрые полотнаВеликанова рукаТянет вспять — и убегаютНивы, рощи, сад, река.Только я стою, и звезды,Что сияют в вышине,Аргументом постоянстваИ порядка служат мне.И насмешливо мигаютЗвезды с черной высоты:«Доказательство порядкаВ мире — только мы и ты».XIСмейтесь, звезды, надо мною!Я несчастен, я червяк!С грудью слабою, больноюМне не справиться никак.Я в раздоре сам с собою,Мыслей собственных боюсь.Звезды, смейтесь надо мною,Я безвольный, слабый трус.От себя бежать за мореЯ хочу… Не убегу!Я — колодник! Я от горяОторваться не могу.XIIЗачем приходишь ты ко мнеВо сне?И взгляд роняешь сквозь ресницы?Глаза прекрасные ясны,Грустны,Как бы холодная криница.Зачем привыкла ты молчать?Какой укор или страданье,Неисполнимое желанье,Как пламя, на устах пылаетЛишь миг — во мраке пропадаетОпять?Зачем приходишь ты ко мнеВо сне?Как в жизни мной пренебрегла ты,Как сердце мне надорвала ты,Лишь песни вызвала одниИз сердца, и слезам сродниОни…На улице, со мною рядом,Меня ты не окинешь взглядом,А поклонюсь — так обойдешьИ головою не кивнешь.Ты такова, прекрасно зная,Как я люблю и как страдаю,Как мучусь долгими ночами,И вот уж годы за годамиДушу я в сердце боль своюИ песен горькую струю.О нет!Являйся, милая, ко мнеХотя б во сне.Мне в жизни целый век тужить —Не жить.Так пусть же сердце, что в тревоге,Как пыльный жемчуг на дороге,Тускнеет, нету силы в нем, —Хотя б во сне живет тобою.Все переполнено мольбою,Переливается огнем.И если счастье может длиться,То чуду должен я молиться,Чтобы безумным насладитьсяГрехом!XIII
Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука