Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

А, вот он! Мы строились нынче не зря.Царицыной грусти причинаОткрыта. Что делал ты в стане царя,Владыки степей — Темучина?

Молодой татарин

(к Темучину)

Властитель. Я помню царицу-лунуТатаркой простой, смуглолицей.Ее повстречал я однажды одну.Она трепетала как птица.Когда ж наступила жестокая брань,Я скрылся в ущельях унылых;Я жил, но от карих очей ЕсуганьТревожатся даже могилы.Тоска меня грызла, как горный медведь.Я жил лишь для карего взора.Пришел я в глаза Есугань посмотретьИ скрыться в далекие горы.

Борте

Мне тронула сердце печальная речь.

Темучин

А если он мести хранитель?Эй, стража! Татарину, голову с плечСрубив, на копье насадите.

Есугань

О хан, пощади его! Все, что могла,Тебе я вручила затем ли,Чтоб нежность и кротость печалью сожгла.Пусти его в дальние земли.

Темучин

Любовь твоя — только законная дань.Я знал это, пленница, раньше.С очей моих прочь удались, Есугань,И ведай, ты больше не ханша.

(к Борте)

Теперь ты спокойна?

Борте

                     Спокойною яБыла и осталась. Коль давитТебя вожделенье, то завтра НайяДругую красотку доставит.Но тешить над малым свой бешеный нрав,Девичью любовь разрушая,Ты в этом, мой муж и владыка, не прав.Тут зависть, тут злоба большая.Таким ли ты был в несчастливые дни?Ты нежен был, верен подруге.Но ныне не лучше в полночной тениСкрываются козни Джамуги.И старая, мудрая видит жена,Что тайное носишь ты в думе,Ты знаешь, не кончена злая война,Покуда Джамуга не умер.

Темучин

Война начинается только. А яБессилен, как трижды разбитый.Нойоны держать не умеют копья,Готовят поход кераиты.Меркиты, как волки, в ущельях кружат,Угнали коней тайджиуты,Но всех их страшнее мой названый брат,Доселе никем не согнутый.Шаману покорствует черный народ,Не смею я верить шаману.Когда не удастся внезапный поход,Я пищею коршунов стану.Но эта обида мне сердце сожглаИ путь в нем открыла для злого:Ничтожная пленница мне предпочлаПростого бродягу степного,Куда мне бежать от такого стыда,Почтенье звучит как издевка.Ликуют враги, непокорна орда,Смеется над ласкою девка.

Борте

Но раз безнадежна борьба, почему жТы ждешь как теленок напасти?Бежим поскорее, возлюбленный муж,Жизнь лучше и мести, и власти.

Темучин

(после паузы)

Мы одни, но с нами копья наши!Нет коней, найдем коней чужих!Пусть они пускают кругом чаши,Скоро горькой станет чаша их!Мы непоправимое оплачем,Но пройдем во все концы дорог,Потому что с нами Бог Удачи,Бог победы, копьеносный Бог.

Занавес.

<p>Действие III</p>

Берег реки Толы. Ночь. Костер. У костра царевич, Токта-беги и Хубилай-буху.

Токта-беги

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука