Дар смерти

— Спасибо, ваша светлость. Вас не затруднит передать его величеству, что мне это не нужно?

Канцлер дернул бровью.

— Его величеству?

— Не сами же вы выделяете мне кусок коронной земли?

— Простая лекарка, которая разбирается в таких вещах? Забавно…

Я поджала губы.

— Ваша светлость, а почему я не должна разбираться? Что в этом странного? Или если из простонародья, то сразу и дура?

— Не передергивайте, Ветана. Вы определенно отказываетесь?

— Абсолютно.

— Тетя Вета, ты не хочешь быть дворянкой? — Я и забыла про герцогиню, про Лима, а они были рядом. И сейчас мальчик взобрался мне на колени и обнял руками за шею. — Тетя Вета, почему?

— Потому что дворянство — это не права, а обязанности. Тяжелые для моих плеч, Лим.

— А папа поможет?

Ага, поможет он! Увязнуть поглубже!

— Нет, Алемико. Я не справлюсь с тем, что предлагает твой папа, а значит, и браться не стоит.

Алонсо картинно вздохнул.

— Тогда у нас безвыходная ситуация, Ветана. Вам ничего не надо. И того, что предлагает Корона — тоже не надо.

Я покачала головой.

— Ваша светлость, я ведь не отказываюсь помочь. Я помогла вашему сыну, помогла вам, буду продолжать помогать людям. Зачем делать меня инструментом в руках Короны? Да еще — так. Я же понимаю, что если возьму это поместтье, то до конца жизни не отработаю…

— Уже отработали. Его величество благодарен вам за мое спасение…

Я потерла лоб.

— Ваша светлость, а кто все же поместил в рану этот шарик?

Канцлер перестал улыбаться.

— Не знаю, госпожа Ветана. Не знаю. Но обязательно разберусь.

— Сложный способ убийства, вы не находите?

Алонсо фыркнул.

— Сразу видно, что вы — лекарка. Спасти человека можете, а вот убить его…

— Уж простите, ваша светлость, — я не обиделась, видно было, что надо мной необидно подшучивают. — Не та специализация.

— Вы не думали, как меня можно убить?

Нет. Не думала. Делать мне больше нечего…

— По улицам я так просто не хожу, защитных амулетов на мне — как на моднице кружев, да и маг я все-таки. Хоть и не из сильных. Отбиться смогу, или удрать.

Я потерла переносицу.

— Понимаете, ваша светлость, уж больно странный это способ убийства. У кого-то должен был быть этот шарик, да под рукой…

— Вот, Вета. В корень смотрите. А вы понимаете, что это означает?

Я хлопнула глазами. Куда бы я ни смотрела, но — не понимаю.

— Что я не первый, кого убили подобным образом.

Я некрасиво открыла рот.

— Н-но как?

— Вот так. Маг воды не найдет причину, а обычный человек сгорит намного быстрее мага.

Я подумала пару минут.

— Да, пожалуй. Будь вы не магом, а простым человеком, и еще господин Дирот замечательный специалист…

— День?

— может, даже меньше. Рана загноилась, началась горячка, и не спасли.

— И проверять никто не будет. Мало ли чем там был смазан клинок?

— Но зачем это — в лечебнице для бедных? У нас же никто…

— Может быть, у вас просто проверяли технологию? Это возможно?

— Вполне, — подумав, решила я. — Контингент у нас подходящий, половину никто не хватится, а еще треть… родные порадуются, что избавились.

— Сам шарик, место заакладки, аккуратность исполнения, яд…

Я только головой покачала.

Как-то все это сложно, очень сложно. И надо бы заканчивать этот разговор.

— Я могу идти, ваша светлость?

— Да, Вета. И подумайте, пожалуйста, над моим предложением.

— Обещаю, ваша светлость. Я подумаю над предложением, пока оно не стало приказом.

Алонсо смотрел с грустной улыбкой.

— Ветана, этого никто и никогда не сделает.

— Разве?

— Как вы думаете, почему так мало магов жизни? Магов воды, земли, огня — много. Даже некромантов по Алетару сейчас хватает, а вот жизни…

— И почему же?

Мне стало интересно. А ведь и верно… ладно маги разума — те могут сойти с ума, если дар прорежется слишком рано, да часто и сходят, но жизни?

— Потому что если вас ограничивать, вы перегорите.

* * *

Сначала я не поняла.

Услышала, обдумала, но не поняла. А потом…

— Вы хотите сказать, что…

— Если вы раз откажете, два откажете, три… рано или поздно количество перейдет в качество. И дар просто начнет слабеть. Магия жизни не прощает подобного поведения.

— Темного крабом!

Вот теперь все становилось на свои места.

Конечно же!

Любой дар можно пережечь! Магам воздуха, к примеру, достаточно вложить слишком много сил, и они могут перегореть. А магам жизни…

Их же запирали, удерживали всеми правдами и неправдами, заставляли работать на себя.

Этого принять, тому отказать, а быдло вообще на порог не пускать! Вот дар и перегорал. Я начала работать в лечебнице для бедных, и понимаю, что он усилился. А если бы отказалась от работы, лечила бы одних только богачей и за большие деньги, и сама попала бы в эту ловушку.

Лекарь — это ведь не тот, кто большие деньги требует, а тот, кто работает, не покладая рук. И не на деньги смотрит, а на болезни.

— И вы хотите того же для меня?

— Нет, Ветана. Я хочу, чтобы вы стали… ближе к Алетару.

— Я и так делаю все возможное.

— Откуда вы родом, Ветана?

— Не думаю, что это имеет какое-либо значение, ваша светлость.

Канцлер пристально посмотрел на меня.

— Ветана, вы пользуетесь тем, что я благодарен вам, и не могу угрожать.

— А чем вы можете мне угрожать, ваша светлость?

Алонсо Моринар прищурился.