Дар смерти

Мужчина слушал, глаза его в темноте вспыхивали недобрыми огоньками, а когда я закончила, молча поднялся, прошелся по комнате…

— Спасибо, госпожа Ветана.

— Я удивлена, что вы об этом не знаете…

— А ничего удивительного тут нет. Мои интересы лежат в другой области. Но надо будет кое с кем поговорить…

Я покачала головой.

— Прошу вас, не упоминайте обо мне?

— Разумеется, госпожа Ветана.

— Почему-то у меня дурное предчувствие.

— Вот как? Что ж, буду вдвойне осторожен.

Только сказано это было без души. Так, чтобы я успокоилась и отвязалась. Ох, плохо.

Вор откланялся и ушел. Я же долго не могла уснуть. Лежала на кровати, смотрела в потолок, думала, что хорошим это дело не кончится. Кто бы не наладил работорговлю, он умен, хитер и осторожен. И защищать себя наверняка умеет.

Но что я могу сделать?

Ничего.

Только то, что уже сделала.

* * *

— Госпожа Ветана! Срочно!!!

Предрассветный час у нас самый сложный, ни разу без гадости не обходилось. Вот и сейчас…

Я в ужасе глядела на несчастную девушку. Наверное, она была красивой. Может быть. Сейчас же…

М-да, лицо из-за синяков не видно, тело все… изуродовано, иначе не скажешь, клочка чистой кожи нет, где не синяк, там ссадина, где не ссадина, там ожог…

А еще ее явно изнасиловали.

И выкинули из кареты у причала, в воду, надеясь, что она утонет.

Не дождались.

Холодная вода привела девчонку в чувство, кое-как ей удалось зацепиться связанными руками за плавающую в воде доску, и она — держалась. Долго бы не вытерпела, да только Светлый помог. Или Темный подшутил, учитывая ночное время? Вынес на причал исключительно недобропорядочного гражданина. Что уж он там делал — краденое толкал, или контрабанду принимал, история умалчивает, но увидев девчонку в воде, нырнул и вытащил ее. Позвал стражу, а сам скрылся.

Стражники пришли в ужас, закутали бедолагу в плащ, и опрометью кинулись в лечебницу. И попали аккурат на мое дежурство.

Теперь бедолага лежала у меня на столе, и надо было что-то делать.

— Все — вон, — скомандовала я. — Лиана, живо за кипятком.

А сама принялась осматривать девчонку более тщательно, уже не пряча свой дар. Пока никто не видит, а ей все равно, ее сейчас хоть чем и как…

Ага.

Внешние повреждения — это не страшно. А вот внутренние…

Разрывов у нее там — страх сказать.

И не только спереди, но и сзади… извращенцы клятые! Темного крабом — и им в глотки! А еще переохлаждение, кровопотеря, и опасность воспаления легких.

Вот последнее и…

Золотистые искорки ручьем потекли с моих рук, впитываясь в кожу. Сейчас я уже могла ими управлять, сколько уж учусь.

Внешние раны не заживут, нет. Но последствий не будет. И самые страшные разрывы подсократятся, и детей она иметь сможет, и не заболеет ничем. Хватит уже — досталось девчонке.

Оххх.

А это что?

В самом дальнем уголке тела теплилась новая жизнь.

Беременность?

От насильника — или от кого-то другого? Как тут определишь? Вроде как недавняя, может день-два, может, чуть больше. Но я ж не знаю, что и как?

Знай я точно, что это от насильника, я бы сейчас вызвала спазм, и не было бы этого зародыша. Каплей крови больше, каплей меньше — не страшно. Девушка и не узнала бы. Все одно, от дурного семени не жди доброго племени. От некроманта целитель не родится, окрас не тот. Но я не знала. И… не хотелось мне этого делать. Спасать жизнь — одно, прерывать — другое. Как магу жизни, мне это решительно не нравилось.

— Вот, госпожа…

Лиана послушно поливала мне на руки, я тщательно отмыла пальцы — еще не хватало грязь занести в рану, маг ты там, не маг, она не разберет, и приступила к работе.

Вычистить, зашить, перевязать, вычистить, смазать, наложить повязку, вычистить, зашить, перевязать…

Через два часа я себя так чувствовала, словно на корабль мешки с мукой грузила. Спина болела, глаза болели, руки тоже болели…

Когда я вышла в коридор, и попросила служителей отнести девчонку в палату, меня и ноги-то едва держали. Один из стражников подошел ко мне. Я рассеяно посмотрела на мужчину.

Молодой, лет двадцати пяти, крепкий, светловолосый и сероглазый, даже симпатичный… кажется. Мне уже было все равно, только спать хотелось все сильнее.

— Госпожа Ветана, она не…

— Жива. Может, и здорова будет.

— Может?

— Она девушка сильная, должна справиться, — по лекарскому суеверию, я привычно избегала четких ответов, вроде «обязательно поправится», или «через пять дней бегать будет».

— А поговорить с ней когда можно будет?

Я едва по голове стражнику не постучала. Ну, баран-с…

— Вы с ума сошли? Какие разговоры?

— Так знать же надо, кто ее так, — насупился стражник. В лицо я его знала, а вот по имени — запамятовала.

— Знать — надо. Согласна. Но раньше утра, а то и полудня, вы с ней поговорить не сможете.

— Это еще почему?

— Не проснется.

— Почему?

Точно, баран.

— Скажите, вы давно в страже работаете?

Мужчина насупился.

— А к чему вы спрашиваете?

— Господин…

— Стерл.

— Господин Стерл, так давно — или нет?

Судя по тому, что я помнила только лицо, но не имя…

— Месяца два. А что?

— Вас ведь еще ни разу не ранили, правильно?

— Да. Но…