Дар смерти

– И проверять никто не станет. Мало ли чем там был смазан клинок?

– Но зачем это – в лечебнице для бедных? У нас же никто…

– Может, у вас просто проверяли технологию? Это возможно?

– Вполне, – подумав, решила я. – Контингент у нас подходящий, половины никто не хватится, а еще треть… Родные порадуются, что избавились.

– Сам шарик, место закладки, аккуратность исполнения, яд…

Я только головой покачала. Как-то все это сложно, очень сложно. И надо бы заканчивать этот разговор.

– Я могу идти, ваша светлость?

– Да, Вета. И подумайте, пожалуйста, над моим предложением.

– Обещаю, ваша светлость, подумать над предложением, пока оно не стало приказом.

Алонсо смотрел с грустной улыбкой.

– Ветана, этого никто и никогда не сделает.

– Разве?

– Как вы думаете, почему так мало магов жизни? Магов воды, земли, огня – много. Даже некромантов по Алетару сейчас хватает. А вот жизни…

– И почему же?

Мне стало интересно. А ведь и верно… Ладно, маги разума – те могут сойти с ума, если дар прорежется слишком рано, да часто и сходят. Но жизни?

– Потому что если вас ограничивать, вы перегорите.

Сначала я не поняла.

Услышала, обдумала, но не поняла. А потом…

– Вы хотите сказать, что…

– Если вы раз откажете, два откажете, три… Рано или поздно количество перейдет в качество. И дар просто начнет слабеть. Магия жизни не прощает подобного поведения.

– Темного крабом!

Вот теперь все становилось на свои места. Конечно же! Любой дар можно пережечь! Магам воздуха, к примеру, достаточно вложить слишком много сил, и они могут перегореть. А магам жизни… Их же запирали, удерживали всеми правдами и неправдами, заставляли работать на себя.

Этого принять, тому отказать, а быдло вообще на порог не пускать! Вот дар и перегорал. Я начала работать в лечебнице для бедных и понимаю, что он усилился. А если бы отказалась от работы, лечила только богачей и за большие деньги, и сама попала бы в эту ловушку.

Лекарь – это ведь не тот, кто большие деньги требует, а тот, кто работает не покладая рук. И не на деньги смотрит, а на болезни.

– И вы хотите того же для меня?

– Нет, Ветана. Я хочу, чтобы вы стали… ближе к Алетару.

– Я и так делаю все возможное.

– Откуда вы родом, Ветана?

– Не думаю, что это имеет какое-либо значение, ваша светлость.

Канцлер пристально посмотрел на меня.

– Ветана, вы пользуетесь тем, что я благодарен вам и не могу угрожать.

– А чем вы можете мне угрожать, ваша светлость?

Алонсо Моринар прищурился.

– Тюрьмой, к примеру. Каторгой. Пытками.

Я пожала плечами.

– Конечно, можно. Но сохраню ли я при этом дар?

– Не уверен.

– Вот видите, – развела руками я. – Велика вероятность того, что вы получите искалеченное существо вместо мага жизни. И лечить я не смогу.

– Да, с вами выгоднее работать пряником, а не кнутом. Но это не значит, что кнута нет.

– Да, ваша светлость. Безусловно, кнут есть.

– Папа!

Теперь Лим смотрел на отца. А я улыбалась. Да, со мной много что можно сделать. Но угрожать мне в присутствии жены и сына канцлер не станет – не дурак.

– Ветана, вы же все понимаете. И не хотите пойти навстречу?

Я вздохнула.

– Ваша светлость, вы тоже все понимаете. Меня все устраивает. Я благодарна за то, что у меня есть, но большего мне не надо. Просто жить в Алетаре и спокойно работать. И если ради этого потребуется оказывать Короне определенные услуги – я не возражаю. До определенного момента.

– Какого же?

– Я не стану отказывать больным людям. Мне не важно, герцог или крестьянин. Право на лекаря имеют все.

– А на мага жизни? Вас на всех не хватит.

– Пока – хватало, – обиделась я. – А если кто-то пустит сплетню обо мне, я не проиграю. Проиграет сплетник.

Канцлер понимал это не хуже меня.

– Да, вы – ценный приз. Скажите, Ветана, а если к вам приставят охрану?

Я подумала пару минут.

– Ваша светлость, ко мне приходят самые разные люди. И не всегда законопослушные. Я и воров лечила, и продажных девок…

– И не позвали стражу?

– Ну… я же воров за руку не хватала.

Канцлер кивнул.

– Допустим, охрана будет незаметна.

– Тогда я… подумаю, – чуть уступила я.

Охрана…

Соглядатаи? Это больше похоже на правду. Но протестовать бессмысленно. Все равно они будут, так или иначе.

– Спасибо. Мне не хотелось бы… давить. Я обязан вам и отлично это понимаю. Но и вы поймите. Есть интересы Короны. Против них я не пойду.

Я кивнула. Поцеловала Лима куда-то в нос, куда попала. Мальчик захихикал.

– Тетя Вета!

Ссадила его в кресло и присела в реверансе.

– Мне пора, ваша светлость. Спасибо за уделенное время.

– Останьтесь на ужин, Ветана.

Я покачала головой.

– Спасибо, ваша светлость, но…

– Тетя Вета! Пожалуйста!

– Ваша светлость, это нечестно.

Линетт Моринар улыбалась мне.

– Вета, пожалуйста. Мы все вас просим…

И что оставалось делать?

* * *

Домой я попала ближе к полуночи. Уставшая, вымотанная и злая. Да, маскируйся, не маскируйся, а все равно уши лезут. Не получается из меня приличной простолюдинки. Вряд ли те знают, как правильно есть креветки в сложном винном соусе! Не пользуются салфеткой автоматически и не подозревают, что в чашах с розовой водой принято ополаскивать кончики пальцев.